о они достаточно сильны, чтобы вести с ними 
бой на валу, ограбив трупы врагов, на которых они находили золото, удалились в 
свой собственный лагерь. (18) В этом сражении было убито из римлян менее 
пятидесяти, а из вандалов приблизительно восемьсот.
      (19) Когда прибыла пехота, Велисарий поздно вечером со всей поспешностью 
отправился вперед, двинувшись со всем войском на лагерь вандалов. (20) Гелимер, 
узнав, что Велисарий со всей пехотой и остальным войском направился против него 
и вотвот будет здесь, никому ничего не сказав и не сделав никаких распоряжений,
 вскочил на коня и обратился в бегство по дороге, ведшей к нумидийцам. (21) За 
ним последовали его родственники и немного слуг, перепуганные и держащие в 
секрете, что происходит. (22) Некоторое время вандалам оставалось неизвестно, 
что Гелимер бежал; когда же все узнали, что он исчез, а враги оказались уже на 
виду, вот тогдато зашумели мужчины, закричали дети, подняли плач женщины. (23) 
Никому не было дела до находившихся здесь сокровищ, никто не заботился о 
плачущих любимых существах, но всякий старался бежать безо всякого порядка, кто 
как мог. (24) Подойдя, римляне взяли обезлюдевший лагерь со всеми его 
богатствами и затем целую ночь, преследуя врага, избивали попадавшихся им 
мужчин, а детей и женщин обращали в рабство. (25) В этом лагере римляне нашли 
такое количество добра, сколько никогда не случалось видеть в одном месте. (26) 
Ибо вандалы издавна грабили Римскую державу и свезли в Ливию огромное 
количество богатств575 и, поскольку земля их здесь была очень хороша, изобилуя 
плодами и всем необходимым для жизни, то сюда следует еще прибавить и доходы, 
появлявшиеся от того, что они, получая все, что было в этой земле, не тратили 
денег на покупку продовольствия в какойлибо другой стране, имея его здесь 
же576. А владели они этими землями девяносто пять лет, в течение которых 
длилось господство вандалов в Ливии. (27) Богатства, возросшие за это время до 
огромных размеров, в этот день вновь попали в руки римлян. (28) Эта битва, 
бегство врагов и захват лагеря вандалов произошли спустя три месяца после того, 
как римское войско прибыло в Карфаген, приблизительно в середине последнего 
месяца, который римляне называют декабрем577.
      IV. Велисарий, увидев, что римское войско разбрелось так нескладно и в 
полном беспорядке, был очень раздражен, всю ночь беспокоясь, как бы враги, 
спохватившись и совершив нападение на римлян, не нанесли бы им сокрушительного 
поражения. (2) В самом деле, если бы какимлибо образом произошло нечто 
подобное, я думаю, никто из римлян, обратившись в бегство и отягченный такой 
добычей, не вернулся бы назад живым и не мог бы радоваться своему богатству. 
(3) Воины, вообщето являющиеся бедняками578, оказавшись внезапно обладателями 
огромных богатств и рабов, блистающих молодостью и исключительной красотой, 
более не могли сдержать своих стремлений и найти предел своей жадности изза 
представившегося им благоприятного случая, но настолько опьянели, потонув в 
волнах нахлынувшего на них счастья, что каждый хотел взять себе все и вернуться 
в Карфаген. (4) Они бродили не отдельными отрядами, по по одному или по двое, 
куда только гнала их надежда на добычу, обыскивая все вокруг в покрытых лесами 
и скалами горных проходах, где находились пещеры или другие места, грозившие 
опасностью или засадой. (5) Они не испытывали ни страха перед врагами, ни стыда 
перед Велисарием; ими не владело никакое другое чувство, кроме жажды добычи: 
оно перебороло все, так что на остальное они не обращали никакого внимания. (6) 
Понимая все это, Велисарий не знал, как ему действовать в данный момент. (7) С 
наступлением дня, поднявшись на холм возле дороги, он усиленно старался 
водворить не существующий более порядок, много раз обращаясь со словами упрека 
и ко всем воинам, и к архонтам. (8) Тогда же те, кто оказался поблизости, 
главным образом домашние Велисария, стали отправлять доставшиеся им богатства и 
рабов в Карфаген с теми, кто, находясь у них в услужении, жил с ними в палатках 
и был их сотрапезниками, сами же, направившись к военачальнику, стали выполнять 
отдаваемые им приказания.
      (9) Иоанну Армянину Велисарий приказал с двумястами людьми преследовать 
Гелимера, не прекращая погони ни днем ни ночью, пока не захватит его живым или 
мертвым. (10) В Карфаген он послал приказ своим близким, чтобы тем вандалам, 
которые, молясь в храмах, скрывались в близких от Карфагена местностях, дать 
обещание безопасности и, разоружив, чтобы они не задумали какоголибо 
переворота, ввести в город и держать их там, пока он сам не придет. (11) 
Разъезжая с оставшимися при нем копьеносцами в разных направлениях, он 
старательно собирал воинов, а попадавшимся ему навстречу вандалам обещал 
неприкосновенность. Из вандалов нельзя было встретить никого, кроме тех, 
которые находились в храмах и молились. (12) Отнимая у них оружие, он отправлял 
их в Карфаген под охраной солдат, не давая им возможности сплотиться против 
римлян. (13) Устроив все наилучшим образом, он и сам с большей частью войска 
как можно быстрее двинулся против Гелимера. (14) Пять дней и пять ночей 
преследуя Гелимера, Иоанн оказался уже недалеко от него и собирался на 
следующий день вступить с ним в сражение. Но так как не суждено было Иоанну 
захватить Гелимера, вот какое противодействие судьбы выпало ему. (15) Среди 
преследовавших Гелимера вместе с Иоанном находился копьеносец Велисария Улиарис.
 (16) Это был человек смелый, одаренный большой силой души и тела, но не очень 
выдержанный, весьма предававшийся вину и веселью. (17) Этот Улиарис на шестой 
день преследования около захода солнца, увидев какуюто птицу, сидящую на 
дереве, под пьяную руку быстро натянул лук и пустил в нее стрелу. (18) В птицу 
он не попал, но, сам того не желая, сзади поразил Иоанна стрелою в шею. (19) 
Получив смертельную рану, Иоанн вскоре испустил дух, оставив по себе глубокую 
печаль у василевса Юстиниана, военачальника Велисария,