асилевсу огромные деньги.
 Однако для себя приобрел тайком еще больше. Начавшись с него, такие порядки 
сохранились навсегда. (23) Ибо до настоящего времени он один открыто остается и 
поставщиком, и продавцом этого товара. (24) Купцы же, которые раньше занимались 
этим ремеслом в Виз?нтии и в любом другом городе, трудясь да море и на суше, 
оказались доведены этим делом, как и следовало ожидать, до беды. (25) А в 
упомянутых городах почти весь народ внезапно обнищал. Ибо ремесленники и 
занимающиеся ручным трудом работники, естественно, оказались вынуждены бороться 
с голодом, и многие изза этого, поменяв подданство, беженцами отправились в 
персидские пределы. (26) И лишь глава царских сокровищниц, неизменно занимаясь 
этим делом, часть дохода отсюда, как было сказано, считал нужным отдавать 
василевсу, сам же, извлекая еще больше для себя, богател на общественных 
несчастьях. Вот во что это вылилось.
      XXVI. А каким образом он сумел уничтожить всю красоту и благолепие 
Виз?нтия и всякого другого города, я сейчас расскажу. (2) Прежде всего он решил 
упразднить достоинство риторов. Ибо он прямо лишил их всякого вознаграждения, 
благодаря которому прежде они, выступая как защитники [в суде], жили в роскоши 
и могли гордиться своим положением, и повелел, чтобы противные стороны судились,
 принося клятву. Крайне униженные этим, они [риторы] впали в большое уныние. 
(3) Когда же он лишил, как было сказано, всего имущества членов сената и всех 
остальных, считавшихся богатыми в Виз?нтии и во всей Римской державе, этот род 
занятий впредь и вовсе оказался не у дел. (4) Ибо у людей не осталось ничего 
скольконибудь ценного, изза чего они могли бы вступать в спор. Поэтому, тут 
же превратившись из множества в немногих, из высокопочитаемых в повсюду 
презираемых, они, естественно, оказались в крайней бедности, не получая в итоге 
за свое ремесло ничего, кроме оскорблений.
      (5) Однако и врачей, и преподавателей свободных искусств он заставил 
испытать недостаток в самом необходимом. То содержание, которое по повелениям 
прежних василевсов выдавалось из казны лицам этих занятий, этот [василевс] 
упразднил вовсе. (6) Более того, те средства, которые жители всех городов 
собирали между собой на свои гражданские нужды или на зрелища926, он осмелился 
перенаправить и присоединить к общим податям. (7) И впредь ни врачи, ни учителя 
не пользовались почетом, никто не мог больше позаботиться об общественном 
строительстве, и не горели больше в городах общественные светильники, и не было 
никакого иного утешения жителям. (8) Ибо театральные представления, конные 
ристания и сцены охоты все были им по большей части прекращены927, а между тем 
его жене довелось быть там рожденной, вскормленной и воспитанной. (9) В 
дальнейшем он приказал прекратить эти зрелища даже и в Виз?нтии с тем, чтобы 
казна не выделяла [на это] обычных средств, которые многим, почти бесчисленному 
количеству, давали пропитание. (10) И в частной, и в общественной жизни царили 
печаль в уныние, словно какоето несчастье свалилось на людей с неба, и жизнь 
для всех стала без радости. (11) И люди, будь они дома, на площади или в храме, 
не говорили ни о чем ином, кроме как о несчастье, горе и чрезмерности 
неслыханных бед.
      (12) Так обстояло дело в городах. То же, о чем осталось сказать, 
заслуживает упоминания. Каждый год у римлян было два консула — один в Риме, 
другой в Виз?нтии; (13) Тот, кто удостаивался этой почести, должен был 
истратить на государство более двадцати кентинариев; малая [доля] этого была 
его собственной, большая же обеспечивалась василевсом928. (14) Эти деньги шли 
как на тех, о которых я упоминал, так и на тех, кто по большей части оказался 
полностью лишен средств к существованию, особенно же на служителей сцены, и 
подобным образом обеспечивалась постоянная поддержка всей городской жизни. (15) 
С тех же пор как Юстиниан овладел царской властью, этого более уже не делалось 
в надлежащий срок. Но поначалу консула римлянам назначили спустя долгое 
время929, а кончилось тем, что они перестали все это видеть даже во сне, и люди 
непрестанно сжимались тисками бедности, так как василевс уже более не 
предоставлял подданным того, к чему они привыкли, а то, что они имели, он 
повсюду разными способами отнимал.
      (16) Итак, как этот губитель, поглотив все общественные средства, 
полностью отобрал имущество у сенаторов, у каждого в отдельности и у всех 
вместе, мной, думаю, рассказано достаточно. (17) А о том, как он сумел, 
используя клевету, отобрать имущество также и у всех остальных, считавшихся 
богатыми, полагаю, у меня сказано в надлежащей мере, как и о солдатах и 
служащих при всяких должностных лицах, о тех, кто нес службу во дворце, о 
крестьянах, владельцах и хозяевах земель, о тех, чье занятие — красноречие, 
более того — о купцах, навклерах и моряках, о ремесленниках и торговцах и о тех,
 кто живет сценическим ремеслом, — словом, обо всех прочих, кому пришлось 
понести ущерб от этого человека.
      (18) А как он обошелся с нищими, с простонародьем, с бедняками и теми, 
кто поражен всякого рода недугами, мы сейчас расскажем. О том же, что он 
причинил священнослужителям, будет рассказано в последующих книгах930. (19) 
Прежде всего он, как было сказано, прибрав к рукам все лавки в учредив 
монополии на самые необходимые товары, начал взимать со всех людей более чем 
тройную плату. (20) Что до остального, им содеянного, представляющегося мне 
несметным, я бы не отважился перечислить всего этого даже в бесконечной речи. 
Но я скажу; что он все время жесточайше грабил при продаже хлеба, не покупать 
который не могли ни ремесленники, ни бедняки, ни пораженные всяческими недугами 
люди. (21) Для того чтобы всякий год получать отсюда по три кентинария, он 
допускал, чтобы хлеб был дороже и полон золы. Ибо этот василевс без колебаний 
отваживался даже на столь нечестивое деяние позорного корыстолюбия. (22) Те же, 
на кого была возложена эта обязанность, прикрываясь данным предлогом, 
заботились о собственной выгоде и легко достигали великого богатства. 
Невероятно, но постоянно, даже в урожайны