годы они создавали для бедняков 
сотворенный человеческими руками голод, поскольку было строжайше воспрещено 
завозить зерно откуда бы то ни было, но все обязаны были покупать и есть этот 
хлеб.
      (23) Видя, что водопровод города пришел в негодность и доставляет в город 
лишь малую часть воды, они пренебрегали этим и не желали хоть чтонибудь 
выделить на него несмотря на то, что огромные толпы постоянно давились у 
источников931, ,и все бани были закрыты. Между тем на морское строительство и 
другие нелепицы они без единого слова швыряли огромные деньги, повсюду в 
пригородах чтото воздвигалось, как будто им было недостаточно дворцов, в 
которых всегда охотно жили ранее царствовавшие василевсы. (24) Не из 
соображений бережливости, но ради погибели человеческой они решили пренебречь 
строительством водопровода, так как никто и никогда более Юстиниана не был 
готов подлыми путями присвоить себе деньги и тотчас же еще более скверным 
образом их растратить. (25) Из двух вещей, оставшихся тем, кто пребывает в 
крайней нужде и нищете: хлеба — для еды и воды932 для питья, — и то и другое 
этот василевс, как мной рассказано, употребил на то, чтобы причинить им 
[беднякам] вред, создав недостаток одного — воды, а другое — хлеб — сделав 
слишком дорогим.
      (26) И он обошелся с бедняками так не только в Виз?нтии, но также в ряде 
случаев и с живущими в других местах, о чем я сейчас расскажу. (27) Теодорих, 
овладев Италией, оставил на своих местах тех, кто служил при римском дворце, 
чтобы таким образом сохранился хоть какойто след древнего государственного 
устройства, и назначил им небольшое ежедневное жалованье. А было их очень много.
 (28) Среди них были так называемые силенциарии933, доместики934 и схоларии935, 
у которых не осталось ничего, кроме наименования службы да этого жалованья, с 
трудом хватавшего им на прожитье. Теодорих повелел, чтобы они передавали его 
своим детям и потомкам. (29) Нищим, обретавшимся возле храма апостола Петра, он 
пожаловал постоянную выдачу из казны трех тысяч медимнов хлеба в год. Все они 
продолжали получать эти [выдачи] до того времени, как в Италию прибыл Александр 
Псалидий [Ножницы]936. (30) Ибо этот человек без малейшего колебания решил все 
это у них отнять. Узнав об этом, Юстиниан, автократор римлян, одобрил такой 
образ действий и держал Александра в еще большей, чем прежде, чести. За время 
этою путешествия Александр и эллинам причинил нижеследующий [вред].
      (31) Издревле охрану Фермопил брали на себя тамошние крестьяне. Они по 
очереди стерегли имеющуюся здесь стену всякий раз, когда предполагалось, что 
ктолибо из варваров намеревается обрушиться на Пелопоннес. (32) Однако, 
оказавшись тогда в здешних местах, этот Александр под видом заботы о 
пелопоннеситах заявил, что нельзя поручать крестьянам эту охрану. (33) 
Разместив здесь около двух тысяч солдат, он распорядился, чтобы жалованье им 
поставлялось не из казны, но полностью передал под этим предлогом в казну 
общественные средства и средства, предназначенные на зрелища всех городов 
Эллады с тем, чтобы эти солдаты получали свое содержание отсюда. Изза этого и 
во всей остальной Элладе, и даже в Афинах не обновлялись общественные постройки 
и невозможно было осуществить никаких иных добрых дел, (34) Однако Юстиниан без 
малейшего колебания утвердил эти распоряжения Псалидия.
      (35) Вот какие дела там произошли. Теперь же следует перейти к беднякам 
Александрии. Был там среди риторов некто Гефест, который, получив власть над 
александрийцами937, положил конец возмущениям среди населения, нагнав страха на 
стасиотов, а всех жителей подвергнув самым крайним бедам. (36) Ибо немедленно 
обратив всякую торговлю в городе в так называемую монополию, он не разрешал 
никому из купцов заниматься этим делом, но, став единственным из всех розничным 
торговцем, продавал все товары, конечно, назначив на них цены по произволу 
своей власти. И город Александрия задыхался от недостатка самых необходимых 
вещей, а ведь раньше даже для тех, кто пребывал в крайней бедности, все здесь 
было достаточно дешево. Особенно он мучил их в том, что касается хлеба. (37) 
Ибо весь хлеб в Египте скупал он один, не позволяя покупать никому другому ни 
одного медимна, и сам распоряжался, как заблагорассудится, и хлебом, и ценами 
на хлеб. (38) В итоге в короткое время он и себе собрал сказочное богатство, и 
удовлетворил страсть к богатству василевса. (39) Народ Александрии из страха 
перед Гефестом переносил свое положение молча, а автократор из благоговения 
перед постоянно доставляемыми ему деньгами любил этого человека сверх всякой 
меры.
      (40) Этот Гефест в заботе о том, чтобы еще больше пленить душу Юстиниана, 
придумал следующее. (41) Диоклетиан, в бытность свою автократором римлян, 
распорядился, чтобы каждый год нуждающимся александрийцам выдавалось за счет 
казны огромное количество хлеба. (42) Поделив тогда этот хлеб между собой, 
население завещало эти права своим потомкам вплоть до нашего времени. (43) Но 
Гефест, отобрав теперь двести мириад медимнов, выдаваемых ежегодно, у тех, кто 
был стеснен в самом необходимом, передал их казне, а василевсу написал, что 
хлеб этим людям выдается до сих пор несправедливо и без пользы для государства. 
(44) В итоге василевс, утвердив эту меру, держал его в еще большей части, а те 
из александрийцев, для которых это было единственной надеждой на жизнь, 
насладились в горькой нужде этой бесчеловечностью.
      XXVII. Совершенное Юстинианом столь обширно, что для рассказа о нем не 
хватило бы и всей вечности. (2) Но мне будет достаточно выбрать из всего этого 
лишь немногое, благодаря чему и будущим поколениям станет совершенно ясен весь 
нрав этого человека: что был он лицемером и не тревожился ни о Боге, ни о 
священнослужителях, ни о законах, ни о народе, хотя напоказ он заботился о нем. 
Ни к чему не было у него почтения, не думал он ни о выгоде для государства, ни 
о том, чтобы совершить для него чтонибудь полезное, или о том, чтобы его дела 
могли получить какоето оправдание, и не шло ему на ум ничего, кроме того, 
чтобы захватить все имеющиеся на свете богатства. Начну же я со следующего.
      (3) Назначил он алексан