любого другого, 
попавшего в крайнюю нужду, есть возможность сказать об этом своим заимодавцам и 
таким образом тотчас избавиться от хлопот, но мужпатрикий, не имеющий 
возможности уплатить своим заимодавцам долг, по большей части постыдится 
сказать об этом, а если скажет, то ему никогда не поверят, поскольку бедность 
не сочетается с этим сословием. (30) А если ему и удастся убедить, ему придется 
претерпеть самые постыдные и мучительные страдания. (31) Итак, о владычица, и у 
меня есть денежные дела с людьми, одни из которых ссудили мне из своих средств, 
другие же взяли в долг у меня. (32) Заимодавцев, которые беспрерывно преследуют 
меня, я не могу прогнать изза стыда перед своим саном; должники же, которым 
случай не выпал оказаться патрикиями, прибегают к бесчеловечным отговоркам. 
(33) Припадаю к тебе, молю и прошу помочь мне обрести справедливость и избавить 
меня от моих теперешних бед». (34) Так он сказал. Женщина же нараспев ответила: 
«О патрикий такойто!» А хор евнухов подхватил ей в ответ: «Ну и большая же у 
тебя грыжа». (35) И вновь этот человек стал умолять и произнес речь, подобную 
той, что сказал раньше, и вновь женщина ответила так же, а хор откликнулся на 
ее слова, пока этот несчастный, отчаявшись, не пал перед ней ниц, как 
полагается, и, удалившись, не отправился восвояси. (36) Большую часть года она 
проводила в загородных дворцах на побережье, особенно в так называемом 
Иероне819, и от этого ее многочисленная свита терпела жестокие страдания. (37) 
Ибо свита испытывала недостаток в самом необходимом и подвергалась опасностям, 
исходящим от моря, особенно когда случалось возникнуть буре, что бывало нередко,
 или гдето поблизости объявлялось морское чудовище820. (38) Но они [Юстиниан и 
Феодора] ставили ни во что бедствия всех прочих людей, если сами они получали 
возможность предаваться удовольствиям. (39) А как проявлялся нрав Феодоры по 
отношению к тем, кто ей досадил, я сейчас покажу, упомянув, разумеется, лишь 
немногое, чтобы не показалось, будто я взял на себя невыполнимый труд.
      XVI. Когда Амаласунта в своем нежелании обитать среди готов решила 
переменить и саму свою жизнь, задумав отправиться в Византии, как мной 
рассказано в прежних книгах821, Феодора призадумалась над тем, что эта женщина 
была знатного происхождения, к тому же царица, очень хороша собой и 
необыкновенно изобретательна в путях и средствах к достижению желаемого ею. Ее 
великолепие и исключительно мужской склад характера возбуждали в ней [Феодоре] 
подозрения, в то же время она боялась непостоянства своего мужа. Свою ревность, 
однако, она проявила не в пустяках, но решила злоумышлять против той, не 
останавливаясь и перед ее убийством. (2) Тотчас она убедила мужа отправить 
послом в Италию Петра822, причем только его одного823. (3) Посылая его, 
василевс дал ему поручения, о которых я рассказал в соответствующем месте моего 
повествования824. Но из страха перед василисой я не мог открыть тогда истину о 
том, что произошло. (4) Сама же она потребовала от Петра лишь одного — чтобы он 
как можно скорее убрал Амаласунту из числа живых, обнадежив его, что он будет 
осыпан великими милостями, если исполнит ее поручение. (5) Тот, оказавшись в 
Италии (ибо природа этого человека не ведала, что значит испытывать колебания, 
готовя подлое убийство, когда имелась надежда заполучить какуюто должность или 
большие деньги), убедил Теодата, не знаю уж какими посулами, умертвить 
Амаласунту825. Такто он и дошел до чина магистра826 и удостоился как никто 
иной, величайшей власти и величайшей ненависти.
      (6) Таков был конец Амаласунты. (7) Был у Юстиниана некий секретарь по 
имени Приск, большой негодяй и пафлагонец827, по своему характеру вполне 
подходящий, чтобы угодить своему господину, очень к нему расположенный и 
полагавший, что и со стороны того он пользуется таким же расположением. Поэтому 
он очень скоро, хотя и незаконно, стал обладателем большого богатства. (8) 
Феодора, поскольку он держался с ней гордо и пытался оказывать ей 
противодействие, оклеветала его перед мужем. (9) Поначалу она не имела успеха, 
но вскоре в разгар зимы она поместила этого человека на корабль, отправила туда,
 куда ей вздумалось, приказала постричь и против его воли заставила стать 
церковнослужителем. (10) Между тем Юстиниан, сделав вид, что ничего не знает о 
случившемся, не стал допытываться, в каком месте земли находится Приск, и в 
дальнейшем о нем и не вспоминал, храня молчание, словно пораженный 
беспамятством, не забыв, однако, забрать себе все, даже малейшие, остатки его 
состояния828. (11) Когда на нее [Феодору] пало подозрение, что ее обуяло 
влечение к одному из ее рабов по имени Ареовинд, варвару по происхождению, но 
пригожему в юному, которого она в то время определила ключником, то, стремясь 
снять с себя обвинение, она, хотя, как говорят, и была до крайности влюблена в 
этого человека, решилась тогда подвергнуть его жесточайшему наказанию, после 
чего мы о нем более ничего не слышали и доселе никто его больше не видел. (12) 
Ибо если она хотела скрыть чтолибо из того, что совершалось, то об этом никто 
не говорил и не упоминал, а тому, кому было чтото известно об этом, не 
позволялось впредь ничего сообщать ни комулибо из своих родственников, ни тому,
 кто, стремясь узнать правду, захотел бы выведать об этом, как бы он ни был 
любопытен. (13) С тех пор как существует род людской, ни один тиран не внушал 
такого страха, поскольку никто из досадивших ей не смог укрыться от нее. (14) 
Множество соглядатаев сообщали ей о том, что говорилось и делалось на агоре и 
по домам. (15) Когда же она не желала, чтобы наказание виновного стало както 
известным, она делала следующее. (16) Если тот был именит, она, вызвав этого 
человека, с глазу на глаз препоручала его комулибо из своих помощников с 
приказом переправить его в самые отдаленные пределы Римской державы, (17) И тот 
в неурочный ночной час сажал его, закутанного с головой и связанного, на 
корабль и отправлялся с ним туда, куда повелела эта женщина. Там, передав его в 
еще большей тайне тому, кто был сведущ в подобной службе, он удалялся, приказав 
охранять этого человека самым тщательным образом и запретив говорить к