седями 
в той мере, в какой им было позволено. И тем не менее, хотя в ходе судебных 
разбирательств они [Юстиниан и Феодора] вроде бы выступали за разные стороны, 
неизбежно получалось так, что победу одерживал тот из них, кто держал сторону 
обидчика, и таким путем они отбирали у тяжущихся большую часть их достояния. 
(20) К тому же этот автократор, причислив многих людей к своим приближенным, 
предоставлял им возможность чинить насилие и наносить вред государству так, как 
им хотелось, но как только они оказывались обладателями значительных богатств, 
тотчас же, чемто не угодив этой женщине, они превращались во врагов. (21) Он 
же сначала со всей горячностью стремился приблизить к себе этих людей, но затем,
 пренебрегая своим расположением к ним, внезапно начинал сомневаться в своих 
устремлениях. (22) И та [Феодора] тотчас начинала чинить им ужасающее зло; он 
между тем, будто совершенно не ведая о происходящем, самым постыдным образом 
завладевал их состоянием. (23) Строя подобные козни, они всегда пребывали в 
согласии между собой и, создавая видимость раздора, разъединяли своих подданных,
 прочно укрепляя таким образом свою тиранию.
      XI. Как только Юстиниан достиг царской власти, он сумел тотчас же 
привести все в расстройство. То, что ранее было запрещено законом, он ввел в 
государственную жизнь; то же, что существовало и вошло в обычай, уничтожил, 
словно он для того и принял царский облик, чтобы изменить облик всего 
остального. (2) Существовавшие должности он упразднил и для управления 
государственными делами ввел те, которых не было. Так же поступил он с законами 
и с солдатскими списками776, побуждаемый к этому не соображениями 
справедливости или полезности, но стремясь лишь к тому, чтобы все выглядело 
поновому и несло бы отпечаток его имени777. А все то, что он был не в 
состоянии изменить, старался по крайней мере связать со своим именем.
      (3) Он никогда не мог насытиться грабежом богатств и умерщвлением людей. 
Но, разграбив дома многих состоятельных людей, он искал новые [жертвы], тотчас 
же отдавая ранее награбленное какимнибудь варварам или тратя на бессмысленное 
строительство. (4) Сгубив безо всякого основания мириады людей, он тотчас 
начинал замышлять погибель еще большего числа. (5) В то время как римляне жили 
в мире со всеми народами, он, снедаемый жаждой убийства и не зная, куда себя от 
этого деть, начал стравливать всех варваров между собой и, без какойлибо нужды 
призвав гуннских вождей, с неуместной щедростью предоставил им огромные деньги, 
объявляя это неким залогом дружбы. Это, как было сказано, он делал уже в 
царствование Юстина. (6) Те же, мало того, что увозили деньги, посылали других 
вождей своих соплеменников с их людьми, наказав совершить набег на земли 
василевса, с тем чтобы и они могли купить мир у того, кто желает продавать его 
так бессмысленно. (7) И те тотчас принимались за разорение Римской державы и 
тем не менее получали плату от василевса. За ними и другие тотчас начинали 
грабить несчастных римлян, а вслед за грабежом в качестве награды удостаивались 
царской щедрости. (8) Короче говоря, все они, не упуская ни одного удобного 
случая, являлись поочередно и растаскивали все подряд. (9) Ибо у этих варваров 
было множество групп вождей, и война, начавшись изза неразумной щедрости, .
кружила волнами и никак не могла достигнуть конца, но вечно начиналась сызнова. 
(10) Поэтому ни одного места, ни одной горы, ни одной пещеры, ни чеголибо 
другого на римской земле не оставалось неразграбленным, причем многим местам 
случалось подвергнуться разграблению не менее пяти раз. (11) Впрочем об этом и 
о том, что было совершено мидийцами, сарацинами, склавинами, антами и другими 
варварами мной рассказано в предшествующих книгах778. Но, как я сказал в начале 
этой книги, здесь мне необходимо рассказать о причине случившегося.
      (12) Хотя он [Юстиниан] отдал Хосрову за мир множество кентинариев779, он 
по собственной воле сам оказался виновником того, что этот мир был нарушен, ибо 
он изо всех сил старался привлечь на свою сторону Аламундара780 и гуннов, 
находившихся в союзе с персами, о чем я, думается, ничего не утаивая, рассказал 
в соответствующих местах моего повествования781. (13) В то время как он навлек 
на римлян бедствия мятежей и войн, самолично разжигая пламя и заботясь лишь об 
одном: чтобы разными способами переполнить землю людской кровью и награбить 
побольше денег — он замыслил еще одну страшную бойню для своих подданных 
следующим образом.
      (14) По всей Римской державе есть множество отверженных учений христиан, 
называемых обычно ересями: монтанистов782, савватиан783 и других, в которых 
обыкновенно заблуждаются мысли человеческие. (15) Всем им он повелел отказаться 
от своего прежнего учения, а ослушникам грозил многими карами, в частности же, 
тем, что впредь им не будет позволено передавать имущество детям или 
родственникам784. (16) Храмы же этих, так называемых еретиков и особенно тех, 
которые исповедовали арианство785, располагали неслыханными богатствами. (17) 
Ни весь сенат, ни какаялибо иная часть Римской державы не могла сравниться 
своим имуществом с этими храмами. (18) Ибо было у них несказанное и несметное 
число сокровищ из золота и серебра и изделий из драгоценных камней, а также 
множество домов и селений и обширных земельных владений по всему миру, и все 
прочее, что является и именуется богатством у всех людей, поскольку никто из 
ранее царствовавших василевсов никогда не причинял им никакого беспокойства. 
(19) Множество людей, в том числе и православных, занимаясь {при этих храмах] 
своим ремеслом, все время поддерживали тем свое существование. (20) Отписав в 
казну в первую очередь имущество этих храмов, василевс Юстиниан неожиданно 
отнял у них все богатства. Изза этого многие с тех пор оказались лишены 
источников существования.
      (21) И немедленно множество людей, передвигаясь от одного места к другому,
 стали принуждать всякого, кто им попадался, отказываться от отеческой веры. 
(22) Поскольку сельский люд счел это нечестивым, то все они решили оказывать 
сопротивление тем, кто требовал этого. (23) И поэтому