ывать и их народу, но 
потому, что никому не позволялось появляться здесь совершенно нагим без повязки 
на срамных местах. В подобном виде она выгибалась назад и ложилась на спину. 
(21) Служители, на которых была возложена эта работа, бросали зерна ячменя на 
ее срамные места, и гуси, специально для того приготовленные, вытаскивали их 
клювами и съедали. (22) Та же поднималась, ничуть не покраснев, но, казалось, 
даже гордясь подобным представлением. Она была не только самой бесстыдной, но и 
самой изобретательной на бесстыдства. (23) Часто, скинув одежды, она находилась 
на сцене среди мимов и то наклонялась вперед, выпятив и изогнув грудь, то 
старалась попасть в зад тех, кто уже испробовал ее, и тех, кто еще не был с ней 
близок, гордясь тем из гимнастического искусства, что было ей привычно. (24) С 
таким безграничным цинизмом и наглостью она относилась к своему телу, что 
казалось, будто стыд у нее находится не там, где он согласно природе, находится 
у других женщин, а на лице. (25) Те же, кто вступал с ней в близость, уже самим 
этим явно показывали, что сношения у них происходят не по законам природы. 
Поэтому когда комулибо из более благопристойных людей случалось встретить ее 
на рынке, они отворачивались и поспешно удалялись от нее, чтобы не коснуться 
одежд этой женщины и таким образом не замарать себя этой нечистью. (26) Для тех,
 кто видел ее, особенно утром, это считалось дурным предзнаменованием. А к 
выступавшим вместе с ней актрисам она обычно относилась как лютейший скорпион, 
ибо обладала большим даром злоречия.
      (27) Позже она последовала за назначенным архонтом Пентаполиса Гекеболом 
из Тира764, угождая его самым низменным страстям. Однако она чемто прогневала 
его, и ее оттуда со всей поспешностью прогнали. Изза этого она попала в нужду, 
испытывая недостаток в самом необходимом, и далее, чтобы добыть чтото на 
пропитание, она стала, как и привыкла, беззаконно торговать своим телом. 
Сначала она прибыла в Александрию. (28) Затем, пройдя по всему Востоку, она 
возвратилась в Виз?нтий. В каждом городе прибегала она к ремеслу, назвать 
которое, я думаю, человек не сможет, не лишившись милости Божьей, словно дьявол 
не хотел допустить, чтобы существовало место, не испытавшее распущенности 
Феодоры.
      (29) Так эта женщина была рождена и вскормлена, и так ей было суждено 
прославиться среди многих блудниц и стать известной всему человечеству. (30) 
Когда она вновь вернулась в Виз?нтий, в нее до безумия влюбился Юстиниан. 
Сначала он сошелся с ней как с любовницей, хотя и возвел ее в сан патрикии. 
(31) Таким образом Феодоре удалось сразу же достигнуть невероятного влияния и 
огромного богатства. Ибо слаще всего было для этого человека, как это случается 
с чрезмерно влюбленными, осыпать свою возлюбленную всевозможными милостями и 
одаривать всеми богатствами. (32) И само государство765 стало воспламеняющим 
средством для этой любви. Вместе с ней он еще больше стал губить народ, причем 
не только здесь [в Виз?нтии], но и по всей Римской державе. (33) Ибо оба они 
издавна принадлежали к факции венетов и их стасиотам предоставили возможность 
свободно распоряжаться делами государства. (34) Много времени спустя большая 
часть этого зла нашла свой конец следующим образом.
      (35) Случилось так, что Юстиниан долгое время хворал и здоровье его во 
время этой болезни подверглось такой опасности, что прошел даже слух, будто он 
умер. Между тем стасиоты продолжали совершать прегрешения, о которых я уже 
говорил, и среди бела дня в храме Софии они убили некого Ипатия, отнюдь не 
бесславного мужа. (36) Шум, возникший по совершении этого преступления, дошел 
до василевса [Юстина], и каждый из приближенных, пользуясь отсутствием 
Юстиниана, постарался даже преувеличить бессмысленность содеянного, перечисляя 
все, что случилось, с самого начала. (37) Тогда василевс повелел эпарху города 
воздать наказание за все содеянное. А был это муж по имени Феодот, прозванный 
Колокинфием [Тыквой]766. (38) Проведя полное расследование, он сумел схватить 
многих злоумышленников и поступить с ними согласно закону, но многим из них 
удалось скрыться и таким образом спастись. (39) Ибо суждено им было остаться в 
живых, чтобы погубить римлян страшными делами767. Тот [Юстиниан], однако, 
против ожидания вдруг исцелился и тут же принялся за то, чтобы предать Феодота 
смерти как отравителя и мага768. (40) Но поскольку у него не было предлога, 
воспользовавшись которым он мог бы погубить этого человека, он подверг самым 
жестоким пыткам некоторых из его близких, вынудив их сказать про него 
совершенно нелепые вещи. (41) Все отстранились и молчали, оплакивая злую участь 
Феодота; один Прокл, исполнявший должность так называемого квестора, заявил, 
что этот человек не повинен в предъявленном ему обвинении и вовсе не 
заслуживает смерти. (42) Поэтому по решению василевса Феодот был отправлен в 
Иерусалим. Узнав, однако, что туда прибыли люди с тем, чтобы его погубить, он 
скрылся в храме и все время так и жил до самой смерти.
      (43) Таковы были дела, касающиеся Феодота. С этих пор стасиоты стали 
самыми благоразумными среди людей, (44) Впредь они не совершали подобных 
прегрешений, хотя им было позволено еще более безбоязненно творить беззаконие. 
(45) Доказательством этого является то, что когда какоето время спустя 
некоторые из них отважились на нечто подобное, на них не было наложено никакого 
наказания. (46) Ибо те, в чьих руках имелась возможность наказывать, постоянно 
предоставляли совершившим такие страшные проступки полную свободу укрываться. И 
таким потворством побуждали их к нарушению законов.
      (47) Пока жива была василиса769, Юстиниан никак не мог сделать Феодору 
законной женой. Лишь в одной этом она пошла против него, хотя ни в чем другом 
ему не перечила. (48) Эта женщина, чуждая всякой испорченности, была простой 
крестьянкой и варваркой по происхождению, как я уже говорил. (49) Не отличаясь 
никакими достоинствами770, она так и осталась несведущей в государственных 
делах. Во дворце она появилась не под собственным именем (слишком уж оно было 
смешное), но стала именоваться Евфимией. Со временем василиса у