наказания. 
Ибо он вершил суд, никогда не расследуя дела, но, выслушав доносчика, тотчас же 
решался вынести приговор. (29) Он не колеблясь составлял указы, безо всяких 
оснований предписывающие разрушение областей, сожжение городов и порабощение 
целых народов. (30) И если ктонибудь захотел бы, измерив все, что выпало на 
долю римлян с самых ранних времен, соизмерить это с нынешними бедами, он 
обнаружил бы, что этим человеком было умерщвлено больше людей, чем за все 
предшествующее время. (31) Он был удивительно проворен в том, чтобы без долгих 
слов присвоить чужое богатство. Он даже не считал нужным выдумывать 
какойнибудь извиняющий его предлог, чтобы под видимостью справедливости 
захватить то, что ему не принадлежало. Завладев [богатством], он тут же с 
удивительной легкостью начинал презирать его, проявляя неразумную щедрость и 
бессмысленно раздавая его варварам. (32) Одним словом, он и сам не имел денег и 
не позволял никому другому на свете иметь их, как будто он был охвачен не 
столько корыстолюбием, сколько завистью к тем, кто ими располагал. (33) Итак, с 
легкостью изгнав богатство из римской земли, он явился творцом всеобщей 
бедности.
      IX. Таков был нрав Юстиниана, насколько нам удалось передать это словами. 
В жены же он взял себе ту, о которой я сейчас расскажу: как она родилась и 
воспитывалась и как, соединившись брачными узами с этим человеком, она до 
основания потрясла государство римлян. (2) Был в Виз?нтии некто Акакий, 
надсмотрщик зверей цирка (его называют медвежатником), принадлежавший факции 
прасинов. (3) Этот человек в то время, когда державой правил еще Анастасий, 
умер от болезни, оставив трех малых детей женского пола: Комито, Феодору и 
Анастасию, старшей из которых не было еще семи лет. (4) Жена его с горя сошлась 
с другим мужчиной, который, как она рассчитывала, впредь разделит с ней заботы 
по дому и по ремеслу умершего мужа. (5) Но орхист прасинов по имени Астерий, 
подкупленный кемто другим, отстранил их от этой должности и без особых 
затруднений назначил на нее того, кто дал ему деньги. Ибо орхисты могли 
распоряжаться подобными вещами, как им заблагорассудится. (6) И вот, когда 
женщина увидела, что весь народ собрался в цирке, она, надев трем девочкам на 
головы венки и дав каждой в обе руки гирлянды цветов, поставила их на колени с 
мольбой о защите. (7) В то время как прасины не обратили никакого внимания на 
эту мольбу, венеты определили их [женщину и ее мужа] на подобную должность у 
себя, поскольку и и них недавно умер надсмотрщик зверей. (8) Как только дети 
стали подрастать, мать тотчас пристраивала их к здешней сцене (ибо отличались 
они очень красивой наружностью), однако, не всех сразу, но когда каждая из них, 
на ее взгляд, созревала для этого дела. (9) Итак, старшая из них, Комито, уже 
блистала среди своих сверстницгетер; следующая же за ней Феодора, одетая в 
хитончик с рукавами, как подобает служаночкерабыне, сопровождала ее, 
прислуживая ей во всем, и наряду с прочим носила на своих плечах сиденье, на 
котором та обычно восседала в различных собраниях. (10) Феодора, будучи пока 
незрелой, не могла еще сходиться с мужчинами и иметь с ними сношение как 
женщина, но она предавалась любострастию на мужской лад с негодяями, одержимыми 
дьявольскими страстями, хотя бы и с рабами, которые, сопровождая своих господ в 
театр, улучив минутку, между делом предавались этому гнусному занятию. В таком 
блуде она жила довольно долго, отдавая тело противоестественному пороку. (11) 
Но как только она подросла и созрела, она пристроилась при сцене и тотчас стала 
гетерой из тех, что в древности называли «пехотой»761. (12) Ибо она не была ни 
флейтисткой, ни арфисткой, она даже не научилась пляске, но лишь продавала свою 
юную красоту, служа своему ремеслу всеми частями своего тела. (13) Затем она 
присоединилась к мимам762, выполняя всяческую работу по театру и участвуя с 
ними в представлениях, подыгрывая им в их потешных шутовствах. Была она 
необыкновенно изящна и остроумна. Изза этого все приходили от нее в восторг. 
(14) У этой женщины не было ни капли стыда, и никто никогда не видел ее 
смущенной, без малейшего колебания приступала она к постыдной службе. Она была 
в состоянии, громко хохоча, отпускать остроумные шутки и тогда, когда ее 
колотили по голове. Сбрасывая с себя одежды, она показывала первому встречному 
и передние, и задние места, которые даже для мужа должны оставаться сокрытыми.
      (15) Отдаваясь своим любовникам, она подзадоривала их развратными шутками 
и, забавляя их все новыми и новыми способами половых сношений, умела навсегда 
притязать к себе распутные души. Она не считала нужным ожидать, чтобы мужчина, 
с которым она общалась, попытался соблазнить ее, но, напротив, своими 
вызывающими шутками и игривым движением бедер обольщала всех без разбора, 
особенно безусых мальчиков. (16) В самом деле, никто не был так подвластен 
всякого рода наслаждениям, как она. Ибо она часто приходила на обед, вскладчину 
сооруженный десятью, а то и более молодцами, отличающимися громадной телесной 
силой и опытными в распутстве, и в течение ночи отдавалась всем сотрапезникам; 
затем, когда все они, изнеможенные, оказывались не в состоянии продолжать это 
занятие, она отправлялась к их слугам, а их бывало порой до тридцати, 
спаривалась с каждым из них, но и тогда не испытывала пресыщения от этой похоти.

      (17) Однажды, говорят, она явилась в дом одного, из знатных лиц во время 
пирушки и на виду у всех пировавших, поднявшись на переднюю часть ложа, там, 
где находились их ноги763, начала бесстыдно сбрасывать с себя одежды, не считая 
зазорным демонстрировать свою распущенность. (18) Пользуясь в своем ремесле 
тремя отверстиями, она упрекала природу, досадуя, что на грудях не было более 
широкого отверстия, позволившего бы ей придумать и иной способ сношений. (19) 
Она часто бывала беременной, но почти всегда ей удавалось чтото придумать и с 
помощью ухищрений вызвать выкидыш.
      (20) Часто в театре на виду у всего народа она снимала платье и 
оказывалась нагой посреди собрания, имея лишь узенькую полоску на пахе и 
срамных местах, не потому, однако, что она стыдилась пока