ую армию "варваров".

Мнения вождей разделились. Одни советовали уклониться от битвы, другие, 
наоборот, призывали скорей начать ее. В конце концов, семью голосами против 
шести (от чего только не зависят события мировой истории!) решено было дать бой.
 
Но и после этого прошло еще немало времени. Дело в том, что у афинян принято 
было: стратеги командуют войсками поочередно. И никто не брал на себя 
ответственности, пока очередь не дошла до Мильтиада. Только тогда и завязалось 
сражение.
Выстроились греки. Их боевая линия равнялась линии противника, хотя 
численность эллинов настолько уступала персам, что те считали безумием 
начавшуюся атаку афинян. Но произошло чудо. Стремительным натиском эллины смяли 

и наголову разбили многочисленное персидское войско. 6400 персов было убито, 
греки же потеряли всего 192 человека. Захвачено было семь кораблей. На 
остальных 
"варвары", едва успев погрузиться, двинулись к Афинам, рассчитывая штурмовать 
город, пока его защитники находятся у Марафона. Но, как известно, греки были 
сильны и духом и телом, и легкоатлетических способностей им занимать не 
требовалось. С поразительной прытью целая армия бросилась к Афинам и успела 
опередить врагов (чуть-чуть раньше по той, же дороге промчался вестник, 
возвестивший афинянам о славной победе, - первый человек, освоивший, ставшую 
классической "марафонскую" дистанцию!).
Итак, чудо налицо. Конечно, никоим образом нельзя умалять героизма греков. 
Но все-таки очень странно, что могло внести такую неожиданную растерянность в 
ряды захватчиков, вселить страх в их сердца. Конечно же, не обошлось без 
вмешательства богов. И греки были убеждены: поддержку им оказал не кто иной, 
как 
Пан. Это он посеял панику среди персов, это он внушил им панический ужас и 
обратил в бегство.
Пану посвятили пещеру на афинском акрополе и ежегодно стали устраивать в 
его честь торжественные факельные шествия.

Мне, козлоногому Пану, аркадцу, враждебному персам
Верному другу афинян, место здесь дал Мильтиад, -

высечено было на одной из его статуй.
А как же все-таки было в действительности? В чем причины этой 
ослепительной победы в битве, которой древние греки гордились до конца своей 
истории?
Самый главный источник по истории греко-персидских войн, дошедший до нас, 
- это труд Геродота, современника событий. Именно его рассказ мы привели выше, 
и 
именно он рождает недоумение. Как разрешить его?
В самом деле, персы терпят сокрушительное поражение и теряют из 600 
кораблей всего... 7. Оставив на поле боя 6400 человек (цифра совершенно 
фантастическая по сравнению с потерями греков!), они поспешно отплывают. Куда? 
Залечивать раны? Собираться с новыми силами? Вовсе нет - они направляются к 
Афинам.
А их главная ударная сила - конница? Она так и не принимает участия в 
боевых действиях, и историк даже не упоминает о ней. Невольно приходит мысль: 
не 
исказил ли Геродот подлинную картину событий? Действительно ли Марафонская 
битва 
- при всем ее значении - была столь грандиозным побоищем, как это казалось 
современникам?
Но здесь мы вторгаемся во владения другой Музы, на которую и перекладываем 
ответственность за правильность исторических сведений. У нее строгое лицо, она 
держит свиток и остро отточенную палочку в руках. Она погружена в размышление. 
Ей есть над чем подумать - Музе истории...

В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Но при чем здесь Муза истории? Какое отношение она может иметь к мифам? 
Неужели в этих красочных небылицах содержатся какие-то крупицы здравого смысла?
В самые отдаленные времена, естественно, мифы были для греков абсолютно 
достоверными, они составляли особый, непонятный, но тем не менее реальный мир.
Позднее к ним стали относиться более осторожно. Усомнившись в богах, греки 
постепенно перестали всерьез воспринимать и сказочные события, связанные с ними.

Пожалуй, трудней всего пришлось историкам. О чем бы они ни писали, им 
приходилось так или иначе обращаться к истокам, к древнейшим эпохам, о которых 
мало что было известно. Что происходило в действительности, никто не знал. И 
тогда на помощь приходили мифы.
Потому-то в исторических произведениях античных писателей, честно 
описывавших то, что они видели или слышали, так часто упоминаются мифические 
герои, с которыми обычно связывают установление каких-нибудь праздников, 
строительство городов, создание учреждений.
Муза истории любила задавать загадки и не слишком охотно раскрывала свои 
секреты. Ей словно доставляло особое удовольствие наблюдать за тем, как люди 
тщетно пытались проникнуть в тайны своего прошлого. Уже в древности 
историческая 
наука стала ареной ожесточенных споров, в которых, однако, так и не родилась 
истина.
В верности истине историки клялись издавна. Но все дело в том, что истин 
оказывалось велико