жет заблудиться и не найти верной 
дороги, ее сопровождает Гермес, которому даже дано прозвище "Проводник душ". У 
границы покойник сводит последние счеты со своим прошлым и уплачивает небольшую 

сумму перевозчику Харону (обычно мертвецам закладывали в рот медную монету), 
которому даны подземным владыкой два строжайших распоряжения: не перевозить 
бесплатно и не иметь дела с живыми. Как писал Жуковский:

Вечно ходит челн Харона,
Но лишь тени он берет.

Очутившись на другом берегу реки, покойник сразу же ощущал трогательную 
заботу о себе - его взору представал трехглавый пес, шею которого украшало 
ожерелье из змей. Звали его Цербер. Сын Ехидны и змееголового Тифона, он 
спокойно пропускал в Аид всякого, но не выпускал обратно никого.
И, наконец, перед пришельцем раскрывалась бескрайняя равнина, где бродили 
тени умерших. Сначала греки не делали различий между ними: все они были 
бесплотными, безголосыми, лишенными всякой физической силы и не способными ни 
что-либо помнить, ни что-либо переживать. Чтоб не беспокоить себя щемящими 
воспоминаниями, они пили воду из "реки забвения" Леты - и все как рукой снимало.

Всякий попавший сюда представал перед судейской коллегией, притом сбросив 
с себя все одежды, чтобы знатное происхождение или богатство не оказало 
случайного влияния на арбитров. Хотя судей возглавлял критский царь Минос, все 
же, как видно, даже он, мудрейший из правителей, некогда советовавшийся с 
Зевсом 
и получавший от него указания относительно законов, не был застрахован от 
необъективности.
Позднее в Аиде многое изменилось. Души стали дифференцировать. Основная 
масса по-прежнему бродила или порхала по лугам и долинам во мраке и тишине, 
которую нарушали лишь их горестные вздохи. Память к ним возвращалась, и они 
нередко скорбели о том, как быстро забыли их на земле. Именно этой участи 
опасался - и не без оснований - поэт Владимир Ленский, писавший перед дуэлью с 
Онегиным:

И память юного поэта
Поглотит медленная Лета.
Забудет мир меня.

Особо достойные, которым боги даровали бессмертие, попадали в Элизии 
(Елисейские поля) или на Остров блаженных и вели там беззаботную жизнь, ничуть 
не смущаясь столь невероятным раздвоением личности: ведь тело их, воскресшее по 

милости богов, находилось в другом месте!
Наконец преступникам - святотатцам, злодеям, убийцам - уготован был 
Тартар, где они испытывали, несмотря на всю свою бесплотность, страшные 
физические мучения. Кто попадал в эту компанию?
Как правило, те, кто особенно прогневил богов. А чего олимпийцы не могли 
простить? Прежде всего, дерзости, подрыва их репутации, нарушения установленных 

ими законов. И не знавшие пощады боги изобретали самые изощренные наказания для 

нечестивцев. При этом они благополучно обходились без адского огня, на котором 
в 
христианском аду поджаривают грешников. Олимпийцы знали цену человеческой 
стойкости и понимали, что физические страдания не всякого сломят. А вот 
бессмысленность, бесплодность, своих усилий - этого ни один смертный пережить 
не 
может, это поистине невыносимая пытка.
Так были наказаны дочери аргосского царя Даная, убившие своих мужей, силой 
заставивших их вступить в брак. Они обречены вечно выполнять бессмысленную 
работу: наполнять водой из подземной реки бочку, у которой нет дна.
Столь же производительным трудом занят и титан Сизиф - хитрейший и 
лукавейший из смертных. Ему выпало на долю вкатывать на гору тяжелый камень, 
который, едва достигнув вершины, немедленно скатывался вниз, и приходилось все 
начинать сначала.
А всему виной то, что ему удалось обмануть проницательных богов. 
Человечество могло бы ему соорудить памятник и навсегда запомнить его имя. 
Олимпийцы же рассудили иначе. Разве можно было допустить, чтобы люди ни в чем 
не 
уступали бессмертным? Между тем Сизиф именно это и попытался сделать. Он 
обманул 
самого бога смерти-Таната. Этого мрачного сына Ночи, обладающего железным 
сердцем, недолюбливали даже боги. Регулярно совершая рейсы из Аида на землю, он 

неслышно подлетал к умиравшему и неумолимо исторгал его душу. Ему - 
единственному из богов - не приносили даров, и нечего удивляться, что он был 
закоренелым мизантропом,
И вот Сизиф перехитрил его и заковал в цепи. Люди перестали умирать. А это 
значит, что прекратились пышные похоронные обряды, никто не приносил жертв 
владыкам подземного царства. В общем, нарушился заведенный Зевсом порядок, и 
кто 
знает, к чему бы это привело в дальнейшем? Ведь если исчезает страх перед 
смертью, то люди могут перестать бояться и почитать самих богов? Чем им теперь 
пригр