е солнечного бога. Именно ему и 
был посвящен один из величайших памятников античности, вошедший в список семи 
чудес света, - Колосс Родосский. Колоссами называли тогда статуи, по высоте 
намного превышавшие человеческий рост. Родосцы же решили удивить мир: их статуя 

должна была превзойти все известные до той поры колоссы. Основания были 
достаточно вескими. Почти целый год город находился в осаде: 40-тысячная армия 
и 
мощный флот блокировали Родос с моря и суши, тараны разрушали стены. Полководец 

Деметрий, получивший прозвище Полиоркет ("Осаждающий города"), уже предвкушал 
победу. Но родосцы выстояли, осада явно затянулась, и в конце концов Деметрию 
пришлось заключить мир. И вот в 304 году до нашей эры было решено воздвигнуть 
статую тому, чье изображение чеканилось на монетах города и кто был его верным 
патроном. Скульптор Харес, был, конечно, искуснейшим мастером, но он понимал, 
что главное, чего ждут от его произведения, - это ошеломляющего эффекта. Во все 

века находилось немало людей, которых приводила в трепет не красота или 
изящество, а грандиозность сооружений. Чудовищные размеры памятников, по-
видимому, должны были служить наилучшим доказательством величия божества или 
правителя, приравнивавшегося к богам. У подобных произведений искусства был, 
правда, существенный недостаток - они не очень прочно стояли на земле и нередко 

рушились на глазах у изумленных современников, уверенных в незыблемости этих 
идолов.
Колосс Родосский постигла та же участь. 12 лет сложнейшего труда 
понадобились, чтобы соорудить 36-метровую статую. Высокий, стройный юноша с 
лучистым венцом на голове, поднявшись во весь свой невероятный рост, приложив 
руку ко лбу, напряженно всматривался в даль. Колосс поражал современников и, 
вероятно, вызвал бы не меньшее уважение и сейчас. Ведь он был в три раза выше 
Медного всадника в Ленинграде и на 6 метров выше скульптуры советского воина в 
Берлине.
Но бронзовый гигант простоял недолго - всего 56 лет, до землетрясения 222 
года. И поднять статую, у которой были перебиты ноги, не удалось. Так и 
пролежала она на родосском берегу больше тысячи лет, пока в 977 году ее обломки 

не продали какому-то купцу. 900 верблюдам выпала на долю высокая честь увезти 
остатки одного из чудес света, следы которого окончательно затерялись во тьме 
веков.
Но Гелиосу еще раз пришлось сыграть роль покровителя. Правда, для совсем 
иных людей и в другом месте.
По мере того как Аполлон вытеснял его из сознания верующих, Гелиос все 
чаще рисовался им каким-то далеким, безвозвратно ушедшим защитником 
справедливости и добра. С его именем связывали мечты об идеальном царстве, где 
нет униженных и оскорбленных, надежды на возрождение нравов и обычаев "золотого 

века".

"ВОСЛЕД ЗА ВЕКОМ ВЕК БЕЖАЛ"

"Все, что ни делается, делается к лучшему в этом лучшем из миров", - 
меланхолично утверждал один из литературных героев XVIII века. У греков же не 
было еще за спиной богатого исторического опыта, и бодрая идея прогресса далеко 

не всем приходила в голову. Что этот мир -лучший, сомнений не вызывало: ведь 
других миров попросту не существовало.
И греки знали: все, что ни делается, - неотвратимо. Но к лучшему ли это? 
Популярный миф наводил на иные размышления.
Первые люди жили беззаботно, не зная трудов, болезней и старости. Сытые, 
довольные собой и богами, они проводили время в развлечениях и пирах. Умирали 
же 
спокойно, незаметно, будто отходя ко сну. Никто никому не завидовал, ни с кем 
не 
соперничал - мир и согласие царили на земле. Таким был золотой век.
"Не та нынче молодежь, то ли дело в наше время!" Эта традиционная фраза, 
которую произносит до сих пор каждое взрослое поколение, самодовольно уверенное 

в своих неповторимых достоинствах, вероятно, впервые прозвучала, когда на смену 

золотому пришел серебряный век. Действительно, молодежь стала не та. Второе 
поколение оказалось слабее и духом и телом. Правда, люди по-прежнему жили 
долго: 
до 100 лет они считались неразумными и росли под надзором матерей. Плоды столь 
длительного домашнего воспитания были весьма печальны: вступив на путь 
самостоятельной жизни (а срок ее был невелик), избалованное второе поколение 
старалось наверстать упущенное и снисходительно поглядывало на старомодных 
родителей, робко заикавшихся насчет того, что не вредно бы вести себя несколько 

сдержанней и умнее. Дошло до того, что богам перестали приносить жертвы на 
алтарях, перестали уважать не только святыни, но и друг друга. Возникли распри, 

начались насилия. Не в состоянии спокойно смотреть на такое вырождение, Зевс 
упрятал это покол