21. После понесенных поражений галаты в течение сорока пяти лет пребывали в 
покое, соблюдая мир с римлянами. Но когда со временем очевидцы несчастий ушли 
из жизни и место их заступила молодежь, преисполненная слепой отваги, не 
испытавшая и не видевшая еще никаких бед и никакого горя, юные галаты, как 
бывает обыкновенно, возобновили попытки поколебать существующие отношения, по 
маловажным поводам ссориться с римлянами и призывать к себе галатов альпийских. 
Первое время действовали вожди одни, помимо народа, тайком; поэтому, когда 
трансальпины подошли с войском к Аримину  76 , народ боев, относившийся к ним с 
недоверием, в междоусобной распре восстал на своих начальников и на пришельцев, 
причем убиты были собственные цари их Атис и Галат, и бои избивали друг друга в 
правильном сражении. Из страха перед неприятельским нашествием римляне вышли из 
города с войском, но, узнав, что галаты истребляют себя сами, возвратились 
домой. На пятом году после этой смуты, в консульство Марка Лепида римляне 
разделили на участки область в Галатии, именуемую Пикентиною  77 , которую 
после победы очистили от галатов сенонов. Закон этот провел ради снискания себе 
народного расположения Гай Фламиний  78 и тем, можно сказать, положил начало 
порче нравов у римлян и породил следовавшую за сим войну римлян с названными 
выше народами. Действительно, многие племена галатов, в особенности бои, как 
живущие на границе с римлянами, приняли участие в борьбе, в том убеждении, что 
римляне ведут войну с ними не за преобладание или владычество, но за 
совершенное изгнание галатов и истребление их. 

22. Вот почему многолюднейшие племена, как инсомбры и бои, немедленно 
соединились между собою и отправили посольства к галатам, живущим на Альпах и 
по реке Родану; эти последние идут в военную службу за деньги и потому 
называются гесатами  79 : таково настоящее значение этого слова. Царям их, 
Конколитану и Анероесту, они тогда же предложили много золота, а в будущем 
сулили огромное богатство римлян и множество благ, попадающих к ним в руки в 
случае победы, побуждая их таким образом и подстрекая к походу на римлян. 
Достигнуть этого было нетрудно, ибо италийские галлы обещали царям сверх 
упомянутых выше благ свою помощь, напоминали о подвигах собственных предков их, 
о том, как они, начав войну, не только победили римлян в сражении, но после 
битвы с первого набега заняли Рим, как они завладели всем достоянием римлян и 
самый город держали в своей власти в течение семи месяцев, наконец о том, как 
они добровольно и из милости отдали город назад и с добычею возвратились домой 
беспрепятственно и невредимо. Речи эти возбудили военный пыл в вождях гесатов 
до такой степени, что никогда еще из тех областей Галатии не выступало войско 
столь многочисленное, блестящее и храброе. Тем временем римляне частью 
вследствие получаемых ими известий, частью по собственным догадкам относительно 
грядущих событий пребывали в непрерывном страхе и в тревоге: они то набирали 
легионы и делали запасы хлеба и иного продовольствия, то выходили с войсками до 
границ, как будто неприятель уже вторгся в их страну, хотя кельты не покидали 
даже родины. Смуты эти очень много помогли и карфагенянам в беспрепятственном 
водворении своего владычества в Иберии. Ибо римляне, как мы и выше говорили, 
почитали для себя необходимым избавиться прежде всего от ближайшей опасности, а 
потому вынуждены были оставить дела Иберии в стороне, дабы привести к 
благополучному концу борьбу с кельтами. Вот почему они закрепили мир с 
карфагенянами заключенным с Гасдрубалом договором, о котором мы только что 
говорили, а пока обратили все свои помыслы к войне с кельтами: необходимо, 
думали они, покончить с этими врагами. 

23. Между тем галаты гесаты собрали великолепное многочисленное войско и на 
восьмом году после передела земли перевалили через Альпы к реке Паду. Племена 
инсомбров и боев оставались неизменно верными принятому первоначально решению, 
тогда как венеты и гономаны поддались внушениям римских послов и предпочли 
оказать им помощь. Тем самым цари кельтов вынуждены были оставить часть своего 
войска дома для охраны страны от угрожавшего вторжения этих народов. Сами они 
со всем остальным войском в числе тысяч пятидесяти пехоты, тысяч двадцати 
конницы и колесниц  80 двинулись смело вперед по дороге в Тиррению. Лишь только 
римляне узнали о перевале кельтов через Альпы, они послали консула Луция Эмилия 
с войском по направлению к Аримину, дабы наблюдать за движением неприятеля в 
этом месте, а одного из преторов отправили в Тиррению. Другой консул. Гай 
Атилий раньше вышел с легионами в Сардинию. Все находившиеся в городе римляне 
были в сильном страхе в ожидании тяжкой, грозной опасности, и не без основания: 
в сердцах их жили еще воспоминания об ужасах прежнего нападения галатов. 
Всецело отдавшись этой заботе, римляне собирали одни легионы, набирали новые и 
приказывали союзникам быть наготове. Всем подчиненным народам они повелели 
присылать точные списки достигших военного возраста людей, дабы знать общее 
количество всех имеющихся у них сил. [Затем римляне заботились о том, чтобы 
консулы выступали вперед с наибольшею и лучшею частью войска  81 .] Хлеба, 
метательного оружия и прочих нужных для войны предметов они собрали невиданные 
дотоле запасы. Все со всех сторон готово было помогать римлянам. Ибо италийцы, 
устрашенные нашествием галатов, полагали, что дело идет не о защите только 
римлян, что предстоит война не за преобладание их; напротив, всякий был убежден,
 что опасность угрожает его собственному городу и его полям, а потому каждый с 
готовностью исполнял требования римлян. 

24. Чтобы определить ясно и точно те силы, на какие впоследствии дерзнул 
напасть Ганнибал, и то могущество, которое он с изумительной отвагой задумал 
сокрушить, успев в своих замыслах настолько, что нанес римлянам жесточайшие