в том числе и ливийца Зарзу с его отрядом, снова выступили в поход, причем шли 
бок о бок с неприятелем и наблюдали за Гамилькаром. Из страха перед слонами и 
конницею Наравы мятежники избегали равнин; напротив, старались захватывать 
местности гористые и ущелья. В это время вследствие своей неопытности они 
терпели частые поражения, хотя нисколько не уступали противнику в смелости и 
предприимчивости. Как и следовало ожидать, тогда обнаружилось на деле все 
превосходство точного знания и искусства полководца перед невежеством и 
неосмысленным способом действий солдата. В самом деле, Гамилькар истребил 
множество мятежников без битвы, потому что умел в небольших делах отрезывать им 
дорогу к отступлению и, подобно искусному игроку, запирать их. Многие другие 
были перебиты в больших сражениях, причем он или заводил врагов в засады, о 
которых те и не подозревали, или внезапным и неожиданным появлением, днем или 
ночью, наводил на них ужас; всех, кого только захватывал в плен, он бросал на 
растерзание зверям. Наконец Гамилькар совершенно неожиданно расположился 
лагерем против мятежников в местности, неудобной для врага, но выгодной для его 
собственного войска, и поставил противника в такое положение, что тот не 
отваживался на битву, но не мог и бежать, так как со всех сторон окружен был 
рвом и валом, наконец доведен голодом до того, что люди поедали друг друга; так 
постигала их достойная кара от божества за нечестивое злодеяние, совершенное 
над другими. Идти в битву они не осмеливались, предвидя верное поражение и 
наказание в случае плена; о примирении никто и не напоминал, потому что они 
сознавали свои преступления. Согласно обещаниям вождей, наемники все ждали 
помощи от Тунета, а пока терпели всевозможные лишения. 

85. После того, как съедены были пленные, которыми, о ужас, питались мятежники, 
после того, как съедены были рабы, а с Тунета не было никакой помощи, 
начальникам явно угрожала месть разъяренной бедствиями толпы. Тогда Автарит, 
Зарза и Спендий порешили передаться неприятелю и вступить в переговоры о мире с 
Гамилькаром. Отправив глашатая к карфагенянам и получив от них согласие на 
прием посольства, мятежники в числе десяти явились к карфагенянам. Гамилькар 
обратился к ним с такого рода условиями: «Да будет дозволено карфагенянам 
выбрать из неприятелей по своему усмотрению десять человек, а все прочие уйдут 
в одних туниках». Когда условие было принято, Гамилькар тотчас объявил, что, 
согласно уговору, он выбирает присутствующих. Так карфагеняне получили в свои 
руки Автарита, Спендия и прочих знатнейших предводителей. Когда ливияне 
заметили, что вожди их схвачены, и ничего не знали об условиях мира, они 
приняли это за измену и бросились к оружию. Но Гамилькар окружил ливиян слонами 
и прочим войском и всех положил на месте, а было их свыше сорока тысяч человек. 
Местом этого происшествия был Прион  178 ; название свое оно получило от 
сходства по виду с орудием * , которое теперь называется этим именем. 

86. Рассказанной выше победой Гамилькар снова оживил в карфагенянах надежду на 
лучшее будущее, хотя они уже отчаялись было в спасении. Сам Гамилькар вместе с 
Наравою и Ганнибалом ходил по стране и городам. Благодаря недавнему успеху 
карфагенян ливияне покорялись им и переходили на их сторону, почему Гамилькар 
подчинил власти карфагенян большую часть городов их, а затем двинулся против 
Тунета и приготовился к осаде Матоса. Перед городом, со стороны, обращенной к 
Тунету , расположился лагерем Ганнибал, а на противоположной — Гамилькар. После 
этого карфагеняне подвели к стенам Спендия и товарищей его и на виду у врагов 
пригвоздили их к крестам. Между тем Матос, заметив беспечность Ганнибала и 
излишнюю самоуверенность его, сделал нападение на его стоянку, причем множество 
карфагенян было убито, все прочие бежали из стана; мятежники завладели всем 
обозом и взяли в плен Ганнибала. Тут же они подвели его к кресту Спендия, сняли 
повешенного и после жестоких мучений над Ганнибалом повесили живого еще на том 
же кресте, а затем убили тридцать знатнейших карфагенян над трупом Спендия. 
Судьба как бы нарочно поставила этих людей рядом, дабы доставить обоим 
противникам случай одному вслед за другим проявить чрезмерную месть. Что 
касается Барки, то вследствие большого расстояния между лагерями он узнал о 
нападении неприятеля из города поздно, а по получении об этом известия не 
поспешил на помощь Ганнибалу по трудности разделявшего их пути. Поэтому Барка 
снялся с Тунета и, подойдя к реке Макаре, у устья ее подле моря расположился 
лагерем. 

87. После этого неожиданного поражения карфагеняне снова упали духом и пришли в 
уныние; и в самом деле, лишь только они ободрились, как все надежды их рушились.
 Однако карфагеняне не переставали делать все, что могло спасти их. Так, они 
выбрали тридцать сенаторов и вместе с ними отправили к Барке Ганнона, раньше 
возвратившегося из лагеря; остальных граждан, способных носить оружие, они 
вооружили и отправили в поход, как бы на последнее испытание. Долго наказывали 
они сенаторам во что бы то ни стало положить конец распрям военачальников и во 
внимание к настоящему положению дел привести их к соглашению. Сведя начальников 
вместе, сенаторы после долгих разного рода увещаний добились того, что Ганнон и 
Барка помирились, вняв советам сенаторов. С этого времени они действовали 
согласно и единодушно, во всем исполняя волю карфагенян. Побеждаемый в 
небольших стычках, происходивших у города, именуемого Лептином, и у некоторых 
других, Матос наконец отважился решить дело в большом сражении, чего желали и 
сами карфагеняне. Приняв такое решение, противники призывали к битве всех своих 
союзников, стягивали из городов свои гарнизоны, как бы собираясь покончить все 
одним ударом. Когда с обеих сторон все было готово к нападению, противники 
выстроились в боевой порядок и разом бросились друг на друга. Победа была на