предостерегал их и угрожал, что всякий, кто обратит свое оружие против 
карфагенян, будет в случае захвата беспощадно наказан. 

79. В то же самое время наемные солдаты, составлявшие гарнизон в Сардинии  175 ,
 соревнуя Матосу и Спендию, восстали против карфагенян, находившихся на острове.
 Бостора, бывшего в то время начальником вспомогательных войск, они заперли в 
кремле и убили вместе с его согражданами. Когда карфагеняне снова отправили 
Ганнона военачальником во главе войска, это последнее покинуло его и передалось 
мятежникам; самого военачальника они взяли в плен и тотчас распяли на кресте. 
После этого восставшие предавали всех карфагенян на острове неслыханным, 
изысканным мучениям и смерти, а затем покорили своей власти города и стали 
обладателями острова, пока не поссорились с сардинцами и не были выгнаны в 
Италию. 

Так потеряна была для карфагенян Сардиния, остров замечательный по величине, 
многолюдству населения и по своему плодородию. Повторять об этом острове всем 
известное мы находим излишним, так как писали о нем многие, притом обстоятельно.
 

Матос и Спендий, с ними вместе и галат Автарит с тревогою взирали на мягкость, 
с какою Гамилькар обошелся с пленными, и опасались, как бы через это ливияне и 
большинство наемников не соблазнились обещанным помилованием; поэтому 
обдумывали, каким бы образом подвинуть толпу к какому-либо новому нечестию и 
обратить неистовство ее против карфагенян. Они решились собрать солдат в одно 
место, а когда это было сделано, послали к ним вестника с письмом, как бы 
присланным единомышленниками их из Сицилии. Письмо гласило, что за Гесконом и 
всеми приверженцами его, которых наемники предательски схватили, о чем мною 
рассказано выше, они должны строго наблюдать, так как несколько человек вошли в 
соглашение с карфагенянами с целью освободить их. Воспользовавшись этим случаем,
 Спендий прежде всего стал убеждать воинов не обольщаться милостью 
карфагенского военачальника относительно пленных. «Не о спасении пленных 
помышляет он», говорил Спендий, «но о том, как бы при помощи освобождения их 
покорить вас своей власти, и если мы ему доверимся, он разом отмстит не 
отдельным личностям, но всем нам». Кроме этого, он предостерегал солдат, что 
если они выпустят из рук Гескона, станут посмешищем врагов и сильно повредят 
самим себе, ибо дадут возможность убежать столь опасному человеку и искусному 
вождю, который наверное будет злейшим врагом их. Спендий еще не кончил, как 
явился другой вестник с письмом, как бы присланный из Тунета, и сообщал 
сведения наподобие тех, какие получены были из Сардинии. 

80. Вслед за сим говорил галат Автарит, что спасти свое положение они могут 
единственно тем, если перестанут возлагать какие бы то ни было надежды на 
карфагенян. Всякий, кто будет рассчитывать на милость карфагенян, не может быть 
верным их товарищем. Поэтому он внушал воинам доверять тем только людям и со 
вниманием слушать только тех ораторов, которые всегда выступают с наиболее 
враждебными и суровыми предложениями относительно карфагенян; врагами своими и 
предателями считать людей, которые высказываются в смысле противоположном. 
Сказав это, он далее советовал пытать и казнить Гескона, захваченных вместе с 
ним товарищей и пленных позже карфагенян. Так как солдаты понимали его речь, то 
Автарит пользовался в их собраниях огромным влиянием. Благодаря долголетней 
военной службе он научился финикийскому языку, с которым большинство воинов 
было хорошо знакомо, потому что раньше они долго служили у карфагенян. 
Вследствие этого Автарит встречен был единодушным одобрением в собрании и 
удалился, напутствуемый похвалами. Хотя из каждого народа выделились и 
выступили вперед многие солдаты и, памятуя прежние благодеяния Гескона, желали, 
по крайней мере, не допустить до пытки, но не было никакой возможности понять 
хоть что-нибудь из того, что говорилось, потому что говорили многие разом и 
каждый на своем языке. Когда, наконец, стало понятно, что требуется отмена 
пытки, а кто-то из сидящих произнес: «Бей!», солдаты разом побили камнями всех 
выступивших вперед. Родственники вынесли трупы убитых, как бы истерзанные 
зверями. Гескона и его товарищей, всего до семисот человек, Спендий велел 
вывести за вал, удалить на небольшое расстояние от стоянки и прежде всего 
отсечь им руки. Начало сделано было с Гескона, того самого, которого незадолго 
перед тем они предпочли всем карфагенянам, величали своим благодетелем и 
которому доверили решение спорного дела. По отсечении рук несчастным отрезали 
носы и уши; изувеченным перебили голени и заживо еще бросили в какую-то канаву. 


81. При известии об этом несчастии карфагеняне бессильны были сделать что-либо; 
негодующие и печальные по случаю бедствия, они отправили посольство к 
Гамилькару и другому военачальнику — Ганнону с просьбою о помощи и об отмщении 
несчастных. К злодеям посланы были глашатаи за получением трупов; но те не 
выдали замученных и объявили, чтобы впредь не посылали к ним ни глашатая, ни 
посла, так как их ждет та же участь, какая постигла теперь Гескона. На будущее 
время они постановили и одобрили решение: всякого захваченного в плен 
карфагенянина предавать мучительной смерти, а всякого союзника их отсылать по 
отсечении рук в Карфаген. Постановление свое они исполняли неукоснительно. 
Взирая на это, всякий согласится, что бывают случаи, когда становятся 
злокачественными и не поддаются лечению не только какие-нибудь нарывы и наросты 
на теле  176 , но еще больше гораздо души людей. Действительно, при нарывах,