следующую военную хитрость: когда римляне увидели, что карфагеняне выстроились 
в длинную тонкую линию, то устремились на центр; это и было началом сражения. 
Находившиеся в центре карфагеняне согласно команде быстро обратились в бегство, 
дабы расстроить неприятельскую линию. Чем быстрее карфагеняне отступали, тем 
ревностнее преследовали их с тыла римляне. Первый и второй флот напирали на 
бегущих; третий и четвертый отделились от них, потому что последний тянул 
ластовые суда, а третий находился при них для охраны. Когда первый и второй 
флот отошли, казалось, на значительное расстояние, Гамилькар подал сигнал со 
своего корабля, карфагеняне все разом повернули назад и ударили в преследующих. 
Завязался жестокий бой, в котором значительный перевес на стороне карфагенян 
зависел от того, что при быстроте своих кораблей они заходили за неприятельскую 
линию, легко подплывали и быстро отступали. С другой стороны, и римляне питали 
не меньшую надежду на победу, потому что в схватках дрались с ожесточением, 
зацепляли с помощью воронов всякий приближавшийся корабль; к тому же в битве 
участвовали оба консула, и солдаты сражались на виду у начальников. Таков был 
ход битвы на этом месте. 

28. В то же время правое крыло карфагенян с Ганноном во главе, при первой 
схватке находившееся на некотором расстоянии, пронеслось по морю и ударило на 
корабли триариев, чем поставило их в большое затруднение. Те из карфагенян, 
которые стояли было вдоль берега, переменили прежнее свое положение, вытянулись 
в линию и, обратив корабли носами вперед, напали на флот, тянувший ластовые 
суда; но римляне сбросили канаты, сразились с неприятелем и держались твердо. 
Таким образом, все дело разбилось на три части, завязалось три морских сражения 
на значительном расстоянии одно от другого. Так как боровшиеся части обоих 
войск были почти равны согласно первоначальному распределению сил, то перевеса 
не было ни на одной стороне. Как бы то ни было, битва решалась отдельными 
схватками: так и бывает обыкновенно в тех случаях, когда противники совершенно 
равносильны, ибо первые... и расходились  110 , пока , наконец , корабли 
Гамилькара не были оттеснены и не обратились в бегство. Тогда Луций взял на 
буксир захваченные корабли, между тем как Марк, завидев бой у флота триариев и 
у ластовых судов, поспешил к ним на помощь с нетронутыми еще кораблями второго 
флота. Когда он подошел к Ганнону и вступил с ним в бой, триарии быстро 
воспрянули духом и, хотя положение их становилось уже трудным, снова ринулись в 
битву. Карфагеняне, теснимые одними с фронта, другими с тыла, сильно терпели и, 
будучи окружены неожиданно подоспевшими на помощь кораблями, не выдержали и 
стали отступать в открытое море. В то же самое время Луций, уже уходя из 
сражения и заметив, что левое крыло карфагенян заперло третий флот у берега 
вместе с Марком, поставившим ластовые суда и триариев в безопасное положение, 
поспешил на помощь теснимым кораблям. Эти последние как бы находились уже в 
осаде, и они, наверное, давно бы уже погибли, если бы карфагеняне из страха 
перед воронами не довольствовались тем, что заперли корабли у берега и не 
выпускали их; нападать они не решались, потому что боялись быть захваченными, и 
держались вдали. Вдруг появились консулы и, окружив карфагенян, захватили 
пятьдесят неприятельских кораблей с командою; спаслись только немногие, 
проскользнувшие вдоль берега. Так шли дела в отдельных схватках; что касается 
всей битвы, то и здесь перевес был на стороне римлян. Из их кораблей погибло 
двадцать четыре, из карфагенских больше тридцати. Из римских кораблей ни один 
не попал в руки неприятелей вместе с командою, тогда как карфагенских 
шестьдесят четыре. 

29. После этого римляне вновь заготовили съестные припасы, исправили 
захваченные корабли, дали воинам угощение, какое они заслужили победою, и 
пустились в открытое море к Ливии. Передовые корабли пристали к так называемому 
Гермесову мысу  111 , который закрывает весь карфагенский залив и тянется в 
открытое море по направлению к Сицилии. Здесь они дождались следовавших за ними 
кораблей, собрали весь флот и направились вдоль страны, пока не достигли города,
 именуемого Аспидом  112 . Там римляне высадились, вытащили корабли на берег, 
окружили их канавой и валом и приступили к осаде города, ибо жители его не 
желали сдаваться добровольно. Между тем те из карфагенян, которые избежали 
гибели в морском сражении, возвратились домой. Они были убеждены, что 
неприятель, ободренный победою, немедленно обратится против самого Карфагена, а 
потому лежащие перед городом местности охранялись сухопутными и морскими силами.
 Но когда они узнали, что римляне уже невредимо высадились на берег и осаждают 
Аспид, то отказались от мысли предотвратить нападение римлян и собирали воедино 
свои силы, дабы защитить город и его окрестности. Однако римляне овладели 
Аспидом, оставили в городе и его окрестностях гарнизон, а кроме того, отправили 
в Рим посольство с известием о случившемся и с приказанием относительно 
дальнейшего образа действий: что делать и как поступать в будущем. Затем 
поспешно, со всем войском римляне снялись со стоянки и начали опустошать страну.
 Противодействия они не встретили никакого, разрушили множество роскошных жилищ,
 захватили много скота и увели на корабли больше двадцати тысяч пленных. Тем 
временем явились из Рима гонцы с требованием, чтобы один из консулов с 
достаточными силами оставался на месте, а другой возвращался бы в Рим с флотом. 
Марк остался на месте с сорока кораблями, пятнадцатью тысячами пехоты и с 
пятьюстами всадниками, а Луций с командою и множеством пленников прибыл в Рим, 
благополучно миновав Сицилию. 

30. Когда карфагеняне увидели, что римляне готовятся к весьма продолжительной 
войне, выбрали прежде всего двух военачальников, Гасдрубала  113 , Ганнонова