анцевать смехотворные танцы, запрещая 
развлечения, подобающие свободному человеку" (Lyc. 28)
010_55
.


Внушение презрения и отвращения к илотам как существам низшего порядка было 
одним из обязательных воспитательных моментов спартанской образовательной 
системы. Молодым спартиатам специально показывали пьяных и неопрятных илотов, 
чтобы воспитать к ним глубокое отвращение
010_56
.

Правда, культивирование психологической пропасти между илотами и спартиатами 
вовсе не исключало "частных" контактов между ними. В Спарте, таким образом, 
прослеживается тот же
стереотип в отношении к рабам, что и в остальной Греции. В античной 
литературной традиции, прежде всего в комедиях Аристофана, дается определенный 
литературный тип раба, наделенный целым рядом отрицательных качеств: обжорством,
 пьянством, склонностью к воровству, трусостью и т. д. Но когда речь идет о 
домашних рабах, особенно о кормилицах и педагогах, они, наоборот, становятся 
носителями целого ряда добродетелей: преданности, честности, порядочности. У 
Еврипида, например, подобного рода рабы нередко спасают своих хозяев от гибели 
(Electra 286-287, 487 sqq.; Hippol. 176 sqq., 433 sqq.).

Страх, который внушали илоты спартанцам, заставлял последних жить в атмосфере 
постоянной "военной" опасности
010_57
. Воспринимая илотов как внутренних врагов, спартанцы питали к ним глубочайшее 
недоверие. О степени этого недоверия свидетельствует отрывок из утраченного 
политического трактата Крития, активного участника тирании Тридцати и 
известного лаконофила. Этот фрагмент приводит в своей речи "О рабстве" 
писатель-софист IV в. н. э. Либаний: "Лакедемоняне дали себе против илотов 
полную свободу убивать их, и о них Критий говорит, что в Лакедемоне существует 
самое полное рабство одних и самая полная свобода других... Он [спартанец] 
всегда ходит, держа в руке копье, чтобы оказаться сильнее илота, если тот 
взбунтуется... Они [спартанцы] изобрели себе также и запоры, с помощью которых 
они полагают преодолеть козни илотов... И как могут те, которых и во время 
завтрака, и во сне... вооружает страх по отношению к рабам, как могут такие 
люди... наслаждаться настоящей свободой?" (fr. 37 Diels = Liban. Or. XXV, 63 / 
Пер. А. Я. Гуревича).

Спартанцы старались держать илотов подальше от оружия (Xen. Lac. pol. 12, 4). 
Как известно, в Спарте только члены гражданского коллектива имели право в 
мирное время носить оружие. Так, в 398 г. руководитель заговора Кинадон 
предполагал, что безоружная народная масса, куда входили и илоты, в момент 
выступления сможет вооружиться только орудиями своего труда (Xen. Hell. III, 3, 
7).

Недоверие спартанцев по отношению к илотам во многом объясняется 
многочисленностью последних
010_58
. Не только спартанцы, но и все греки ясно сознавали опасность владения слишком 
большим количеством рабов. Фукидид напрямую связывает суровое отношение к рабам 
на Хиосе с огромным их количеством: "Ведь на Хиосе было гораздо больше рабов, 
чем где-либо в другом городе (кроме Лакедемона), и эти рабы, именно из-за их 
многочисленности, подвергались там за свои провинности слишком суровым карам" 
(VIII, 40, 2). Уже из одного этого свидетельства Фукидида видно, что 
спартанский полис опережал всю Грецию по количеству рабов. Какое-то 
представление об их численности может дать рассказ Плутарха о том, что этолийцы,
 вторгшись в Лаконию, увели с собой 50 тысяч илотов (Cleom. 18, 2). Это 
произошло во 2-й половине III в., когда Спарта уже потеряла Мессению, а вместе 
с ней и всех мессенских илотов.


Если в Афинах и других греческих полисах обычный процент несвободного населения 
по отношению к свободному составлял в среднем 3 : 1
010_59
, то в Спарте доля илотов по отношению к свободным


была совсем иной. На каждого спартиата приходилось не менее семи илотов, а если 
учесть фактор постоянного уменьшения гражданского населения, то этот разрыв 
неизбежно увеличивался. Такая численная диспропорция была очень важным фактором,
 управляющим отношениями между двумя основными группами спартанского населения. 
К сожалению, только один источник, и то относящийся к военным делам, дает нам 
представление о соотношении илотов и спартиатов. В 479 г. при Платеях каждого 
спартиата сопровождало семеро илотов (Her. IX, 10, 1; 28, 2; 29, 1). Как 
признают некоторые исследователи, эти цифры Геродота в общем отражают примерную 
пропорцию всего илотского населения к спар