оставление 
Македонии как государства-гегемона всем остальным членам союза. Отсюда 
непрочность такого рода объединений, которые продолжали оставаться чем-то вроде 
симмахий, т. е. военных союзов, объединенных вокруг полиса-инициатора
006_91
.

В Пелопоннесском союзе, по-видимому, существовало точно такое же сочетание 
властных структур полиса-гегемона и союзных полисов, как это было в более 
поздних симмахиях. Но там этот механизм взаимодействия двух взаимодополняющих 
друг друга структур был менее структурирован и носил скорее стихийный характер. 
Так, судя по сообщениям Фукидида, для принятия решения о начале военных 
действий спартанцам и союзникам понадобилось провести целый ряд совещаний (I, 
119; 125). Однако нет никакой ясности в вопросе о том, где конкретно 
принимались решения - в союзном собрании или в спартанской апелле? Возможно, 
это было механическое соединение обеих структур: представители союзников 
заседали вместе со спартанской апеллой, но голосование проходило по отдельности,
 среди союзников и среди спартанских граждан. Взаимодополняемость существовала 
и в военном руководстве Пелопоннесским союзом. Наряду с местными 
военачальниками, стоящими во главе отдельных контингентов союзников, в начале 
Пелопоннесской войны появляются как бы дублирующие военные магистраты - 
спартанские ксенаги, координирующие действия союзных подразделений.

Древние прекрасно чувствовали разницу между военными союзами, симмахиями, 
которые по своей внутренней сущности были временными объединениями, нацеленными 
на борьбу с внешним врагом, и региональными племенными объединениями, 
являющимися непосредственным прообразом греческих федераций эллинистического 
периода
006_92
. К примеру, в договоре о союзе между Афинами и фессалийцами (361-360 гг.) 
(Ditt. Syll.
3
, № 184) четко определены обе договаривающиеся стороны: "афиняне и их союзники" 
(

oiJ  jAqhnai'oi kai; oiJ suvmmacoi

) и "объединение фессалийцев"


(

to; koino;n tw'n Qettalw'n

). Договор, таким образом, заключается между разными типами объединений: 
военным союзом (

hJ summaciva

) и региональным объединением, организованным по федеративному принципу (

to; koino;n

). Присутствие в данном документе двух различных дефиниций для договаривающихся 
сторон, бесспорно, доказывает, что в древности Второй Афинский морской союз 
(так же, как и Пелопоннесская лига) считался именно симмахией, возглавляемой 
полисом-гегемоном и именуемой

oiJ  jAqhnai'oi kai; oiJ suvmmacoi

(соответственно для Пелопоннесской лиги -

oiJ Lakedaimovnioi kai; oiJ suvmmacoi

). В отличие от военных союзов, словом

to; koinovn

("община", "объединение") обозначались региональные объединения типа 
Фессалийского, воссозданные, как правило, из древних племенных союзов. Обычно 
подобные объединения складывались в классический и эллинистический периоды на 
периферии греческого мира, среди отсталых греческих народностей - этолийцев, 
фессалийцев, ахейцев. Появление такого слова, как

to; koinovn

, в отношении какого-либо объединения - всегда знак того, что речь идет об 
едином политическом целом, в отличие от греческих симмахий, которые таковыми не 
являлись.


Некоторые исследователи сетуют на то, что Спарте, несмотря на все успехи, не 
удалось прочно и на продолжительное время объединить Пелопоннес под своим 
началом. В частности, по мнению Е. Балтруша, слабость союза объясняется прежде 
всего расхождением взаимных интересов Спарты и ее союзников. Е. Балтруш уверен 
в том, что смысл и цель общей договорной системы заключалась в избавлении от 
илотской опасности, грозящей Спарте. Таким образом, Спарта, создавая 
Пелопоннесский союз, преследовала свои, сугубо корыстные интересы, ничего не 
давая взамен членам союза. Е. Балтруш сравнивает Первый Афинский морской союз и 
Пелопоннесскую лигу, и сравнение это не в пользу последней. "Идеей аттического 
морского союза была общая защита от персов, в чем были заинтересованы все 
союзники. Спарта, напротив, проявила себя эгоистической, вялой и неповоротливой,
 когда речь шла об интересах союзников"
006_93
.

Отчасти критика Е. Балтруша верна. Но она отнюдь не бесспорна. Во-первых, 
Пелопоннесский союз оказался на редкость долговременным и прочным объединением 
(в отличие от Афинской державы, которая почти полностью рассыпалась при первом 
же серьезном поражении Афин). Из многочисленных греческих симмахий
Пелопоннесский союз просуществовал дольше всех - без малого два века, и 
распался только тогда, когда Спарта перестала быть державой первой величины в 
Греции и, следовательно, не могла уже осуществлять своих обязательств по 
отношению к членам своего сою