тил В. Эренберг, "сам факт существования эфората как органа, 
избираемого всем народом, принципиально приравнивал спартанскую конституцию к 
полисной конституции, хотя сам эфорат оставался единичным явлением"
003_151
.




4. ХИЛОН И ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ ПЕРЕВОРОТ СЕРЕДИНЫ VI В.

На середину VI в. приходится последний, третий этап реформирования спартанского 
общества, в результате которого возникает т. н. классическая модель 
спартанского полиса.
Возможным инициатором имевших тогда место изменений был эфор Хилон. Несмотря на 
то что наши сведения о нем крайне скудны, тем не менее это единственный 
персонаж, с которым можно связать спартанские реформы конца архаического 
периода. В списке

эфоров Хилон значится под 556 г. (Apollod. Chron. 244 F 335 c; Euseb. II, 96-7).
 Уже это заставляет думать, что Эфор являлся, скорее всего, фигурой 
исторической, хотя что-либо определенное о нем сказать трудно
004_152
. Древние помещали эфора Хилона среди семи мудрецов (Her. I, 59; VII,235; Plat. 
Protag. 343 a; Plut. De aud. poet. 14, 35 sq.; Diog. Laert. praef. 13; I, 3, 
69-73). Хилон был одним из персонажей трактата Диогена Лаэртского, посвященного 
знаменитым философам. По словам Диогена, Хилон сделал эфорат равным царской 
власти (I, 3, 68). Он также сообщает кое-какие подробности из биографии Хилона. 
Так, согласно Диогену, Хилон умер от радости, когда его сын одержал победу на 
олимпийских состязаниях (I, 3, 72). Судя по папирусному отрывку, относящемуся 
ко II в., Хилон стоял у истоков проведения антитиранической политики за 
пределами Спарты (Pap. Rylands 18 = FgrHist 105 F 1)
004_153
. Вот, собственно, и все, что нам известно о Хилоне.

Мы не знаем, в чем конкретно заключалось реформирование эфората, которое 
традиция связывает с именем эфора Хилона. Вероятно, Хилон был инициатором 
закона, передавшего председательство в народном собрании и в герусии от царей к 
эфорам. Это был последний шаг в реформировании эфората, который полностью 
эмансипировал данную магистратуру от всех остальных властных структур. Во 
всяком случае, к началу классического периода эфорат обладал уже всей полнотой 
исполнительной и контролирующей власти в государстве, став, в сущности, 
правительством Спарты. Можно только предполагать, что ежемесячная клятва между 
царями и эфорами, о которой упоминает Ксенофонт, была установлена с подачи 
эфора Хилона. По словам Ксенофонта, эфоры клялись от имени гражданской общины, 
цари - от своего собственного имени (Lac. pol. 15, 7). Ежемесячное повторение 
клятвы - результат очень тяжелого для царей компромисса. Подобные клятвы были 
не редкостью там, где сохранялась царская власть (например, у молоссов - Plut. 
Pyrrh. 5; cp.: Arist. Pol. V, 9, 1, 1313 a), но вряд ли где-либо кроме Спарты 
они были ежемесячными. Столь частый обмен клятвами свидетельствует о крайне 
подозрительном отношении общины к своим царям. По-видимому, между царями и 
полисом
был заключен формальный договор, в котором условием сохранения царской власти 
было безусловное подчинение царей общине в лице ее главных представителей - 
эфоров.

Как не раз уже высказывалось в научной литературе, учреждение эфората 
знаменовало собой установление нового государственного порядка и вместе с тем 
означало победу общины над суверенной царской властью
004_154
.

Преобразованный эфорат, таким образом, становится гарантом равенства всех 
граждан перед законом. С превращением эфората в высший правительственный орган, 
контролирующий все ведомства, процесс формирования спартанского полиса в общих 
чертах был завершен.

Компромиссный характер таких экстраординарных магистратур, какими были эфорат в 
Спарте и народный трибунат в Риме
004_155
, постоянно проявлялся в попытках аристократического реванша, направленного или 
на их уничтожение, или хотя бы на ограничение полномочий таких институтов. В 
Спарте борьба аристократии с эфоратом закончилась уничтожением этого института 
во 2-й половины III в., в Риме при Сулле - существенным ограничением власти 
народных трибунов, когда на основании Lex Cornelia de Tribunicia potestate (80 
г.) они лишились почти всех своих властных полномочий (Vell. Pat. 2, 30 - imago 
sine re).

Учреждение эфората и народного трибуната, изначально противопоставленных всем 
остальным магистратурам, на значительный исторический период избавило 
соот