ehl). Как бы ни относиться к тиртеевской традиции, одно кажется бесспорным 
- система экономического давления на мессенцев изначально была достаточно 
суровой и жесткой. Возможно, и позднее мессенские илоты находились под большим 
экономическим прессингом, чем лаконские илоты. Однако дело не только в 
экономическом факторе. Борьба со спартанскими эксплуататорами переплеталась у 
мессенцев с борьбой за восстановление национальной самостоятельности. Они, в 
отличие от рабов классического типа, осознавали себя как единую национальную и 
социальную величину, и в таком своем качестве могли действовать на исторической 
арене.
Важно отметить еще один момент. В отличие от лаконских илотов, между 
спартанцами и мессенскими илотами вряд ли существовали какие-либо личные 
контакты. Мессенцы жили далеко от Спарты и были отделены от нее значительным 
горным барьером.

Нужно думать, что спартанцы не привлекали мессенских илотов к военной службе
013_100
и не использовали их в своих домах в качестве слуг. Для этого гораздо более 
подходили лаконские илоты. Поэтому, говоря о личных связях между илотами и их 
хозяевами, мы имеем в виду только лаконских илотов. Близость клеров, 
использование части илотов в качестве обслуги, разумеется, приводили к 
возникновению подобных личных контактов, тем более, что обладание илотами 
переходило по наследству от отца к сыну. В источниках мы почти не находим 
конкретных указаний на существование личных контактов между отдельными илотами 
и их хозяевами. Те же, которые встречаются, в основном относятся к илотам, 
находящимся на военной службе. Так, Геродот рассказывает трогательную историю о 
том, как илот сопровождал своего полуслепого господина, желающего сражаться при 
Фермопилах (VII, 229). Плутарх упоминает лаконских илотов, которые отказались 
исполнять фиванцам произведения Терпандра и Алкмана, заявив, что их хозяевам 
это не понравилось бы (Lyc. 28).


Некоторые исследователи, исходя из совершенно верной посылки об известной 
неадекватности статуса мессенских и лаконских илотов, слишком абсолютизируют 
это положение. Так, любые конкретные случаи, касающиеся илотов, они относят к 
лаконским илотам, а общие положения об илотии, которые встречаются у античных 
авторов, - к мессенским. Данная тенденция становится все более характерной для 
новейшей западной историографии. Немецкий исследователь М. Клаусс, например, 
делит все источники по илотии именно по такому принципу. Даже знаменитое 
выражение Ксенофонта, которое встречается в его описании заговора Кинадона, что 
илоты "готовы съесть спартанцев живьем" (Неll. III, 3, 6), Клаусс считает 
верным исключительно для мессенских илотов
013_101
.

Но если отбросить крайние примеры, то в целом попытка провести грань между 
лаконскими и мессенскими илотами кажется вполне разумной. Эта грань достаточно 
четко прослеживается на материалах, относящихся к илотским восстаниям или к 
попыткам их спровоцировать. В 1-й пол. V в. мы знаем два таких случая.

Фукидид рассказывает, что известный полководец Павсаний вел какие-то переговоры 
с илотами и сулил им свободу и даже гражданские права, если те поднимут 
восстание в поддержку его замыслов (I, 132, 4)
013_102
. Таким образом, в данном случае инициатива исходила от Павсания, а не от 
илотов. Илоты же, напротив, продемонстрировали полную лояльность и донесли на 
Павсания эфорам. Фукидид, что вполне естественно, не уточняет, о каких именно 
илотах идет речь. Но, судя по контексту, Павсаний вел переговоры с лаконскими 
илотами.


В 464 г. имело место самое крупное в истории Спарты восстание илотов. Оно вошло 
в историю под названием Третьей Мессенской войны (Thuc. I, 103; Diod. XI, 64, 
4). Само название говорит и о характере восстания, и о той группе илотов, 
которая в нем участвовала. Однако единого мнения на этот счет в наших 
источниках нет. Согласно Диодору и Плутарху, которые следуют, скорее всего, за 
Эфором, инициатива восстания принадлежала илотам Лаконии (Diod. XI, 63-64; Plut.
 Cim. 16). Фукидид же, наоборот, говорит, что это было делом рук мессенцев, к 
которым присоединились и две периэкские общины (I, 101, 2). Рассказ Фукидида 
крайне лаконичен: он сообщает только о самом факте восстания, отводя мессенцам 
в нем главную роль постольку, поскольку большая часть (

plei'stoi

) илотов, по его словам, была мессенского происхождения. Версии Диодора и 
Плутарха, основным источником для которых был Эфор, более обстоятельны. Так, 
Плутарх, рассказывая о находчивости царя А