ся греческой, а не сирийской грамотой.
       Месроп же, отправившись в Иверскую страну, по дарованной ему свыше 
благодати создает письмена и для них при помощи некоего Джала, переводчика с 
эллинского и армянского языков, и при содействии их царя Бакура и епископа 
Моисея. Отобрав детей и разделив их на два класса, он оставляет им в качестве 
учителей Тера из Хордзеана и Муше из Тарона.
       Далее он спускается в Алванию к их царю Арсвалену и к патриарху Еремии, 
которые с готовностью принимают его учение и предоставляют избранных детей. 
Призвав некоего Вениамина, одаренного переводчика, которого немедленно отпустил 
владетель Сюника юный Васак701[116], при посредничестве своего епископа Анании, 
он с их помощью создал письмена для гортанного, нелепого, варварского, 
грубейшего языка гаргарцев. Оставив там в качестве надзирателя своего ученика 
Йовнатана и в то же время назначив священников при царском дворе, он 
возвращается в Армению и застает Сахака Великого за переводами с сирийского, 
из-за отсутствия греческих (книг). Ибо, во-первых, все греческие книги, 
имевшиеся в нашей стране, были сожжены Мехружаном, а затем, после разделения 
Армянской страны, персидские управители никому в своем уделе не давали учиться 
греческой грамоте, но только сирийской.
 
55
Повторное царствование Хосрова в Армении, а за ним - перса Шапуха
 
       После двадцати одного года царствования Врамшапух умирает, оставив 
десятилетнего сына по имени Арташес. Тогда Сахак Великий отправляется ко двору 
персидского царя Язкерта702[117] просить (о возвращении) арестованного Хосрова, 
который после смерти Арташира во времена Врама был освобожден от оков и вольно 
содержался в крепости по названию Анйуш. Язкерт соглашается выполнить просьбу и 
отпускает Хосрова в Армению, дав ему царскую власть. Тот просит отпустить 
Храхата, сына Газавона, который после смерти отца был выведен из крепости 
Анйишели703[118] и отослан за Сагастан704[119]. Но Хосров не успевает увидеться 
с ним, процарствовав во второй раз всего лишь один год.
       После этого Язкерт назначает армянским царем не армянина, а своего 
собственного сына Шапуха, замышляя зловещие уловки. (Он надеялся), что нахарары,
 постоянно пребывая при нем, сойдутся с ним в ходе бесед и общения, на 
пиршествах и в охотничьих забавах, а кроме того сроднятся и сблизятся (с 
персами) посредством смешанных браков, так что можно будет обратить их в веру 
маздезнов, и тогда они полностью разойдутся с греками. Не ведал безумец, что 
"Господь разрушает замыслы язычников", хотя и на время он преуспел. Ибо 
Хамазасп тем временем умер, а Сахак Великий был в глубоком трауре, так что не 
было никого, кто бы собрал воедино армянские полки. Поэтому Шапух с легкостью 
пришел в нашу страну, ведя Храхата и всех изгнанников. Однако он оказался не в 
состоянии обрести расположение нахараров, которые дружно его возненавидели и не 
воздавали ему царских почестей на охоте и на пирах.
       Однажды был случай, когда по пересеченной и каменистой местности отважно 
гнались за стадом диких ослов; царь стал отставать. Тут Атом Гнуни, насмехаясь 
над ним, говорит: "Иди, иди, богорожденный перс, если ты - мужчина". А тот 
отвечает: "Пошел бы ты, ибо скакать по камням - дело демонов". Другой раз 
случилось охотиться на вепрей в камышах, при помощи огня, и Шапух не решался 
въехать в густые заросли, а пламя уже окружало их кольцом. Поглядывая направо и 
налево, он метался на коне в разные стороны. И снова говорит ему Атом: 
"Богорожденный перс, ведь это - твой отец и твой бог705[120], чего же ты 
боишься?" Шапух же отвечает: "Брось-ка шутить, повернись и пройди через огонь, 
а я за тобой, ибо, идя впереди, мой конь шарахается". Тогда Атом стыдит его, 
говоря: "Разве тут тоже камни, чтобы я ехал впереди? И вот что. Если ты 
называешь мокцев племенем демонов, то я вас, Сасанидов, назову бабами". Тут он, 
хлестнув коня, проходит через огонь, как через лужайку с цветами, вызволяя 
Шапуха. И поняв после этого, что тот не смолчит, он ушел в Мокскую 
страну706[121].
       Еще раз при игре707[122] с жезлами Шаваспу Арцруни случилось дважды 
отбить мяч у Шапуха. Тот, замахнувшись на него жезлом, говорит: "Знай свое 
место!" А этот отвечает: "Да, знаю, что я царский отпрыск от семени Санасара и 
обладаю правом наравне с твоими братьями целовать царскую подушку, как о том 
свидетельствует мое имя"708[123]. Высказав это с величайшим презрением, он 
выскочил из ристалища.
       И снова как-то на веселом пиру Хосров Гардманский, упившись вином, на 
виду у Шапуха пустился в страстные любовные игры с женщиной, искусно игравшей 
на лютне. Шапух, рассердившись на это, велит схватить его и запереть в зале. Но 
тот, положив правую руку на кинжал, подробно Трдату Багратуни, вышел и удалился 
в свой дом. И никто из служителей двора, знавших силу мужа, не посмел 
прикоснуться к нему709[124]. Рассказать это меня заставила твоя неуместная 
просьба.
 
56
О том, что произошло вслед за уходом Шапуха из Армении, 
и о наступившем после него безвластии
 
       После четырехлетнего бесславного правления Шапуха в Армении до него 
доходит весть о болезни отца, и он немедленно отправляется в путь, приказав 
военачальнику, своему заместителю, схватить армянских вельмож и отвести в 
Персию.