различных  своих  областях  одиннадцать  тысяч  знатных
девушек, а из прочего звания  и  простого  народа  еще  шестьдесят  тысяч  и
повелел всем им прибыть в город Лондон. Он приказал также доставить туда  со
всего   побережья   острова   множество   кораблей,   дабы   переправить   к
вышеупомянутым воинам их будущих  жен.  Хотя  в  столь  многолюдном  сборище
нашлось немало таких, кому это  пришлось  по  душе,  однако  большему  числу
девушек из тех, которые были сильнее привязаны  к  родине  и  родителям,  не
хотелось их покидать.  Возможно,  не  было  недостатка  и  в  тех,  которые,
предпочитали остаться девственницами,  чем  вступить  в  брак,  были  готовы
скорее  завершить  свои  дни  как  придется,  чем  таким  путем   достигнуть
богатства.  И  каждой,  чтобы  достигнуть  желанного,  нужны  были   особые,
благоприятствующие ей обстоятельства.
     По приведении флота в готовность, женщины взошли на  суда,  которые  по
реке Темзе вышли  в  открытое  море.  Были  подняты  паруса,  чтобы  идти  к
Арморике, но вдруг загудели встречные ветры и вскоре рассеяли всю  флотилию.
Море швыряло и разбивало суда, и их большая часть затонула; те  же,  которые
ускользнули от гибели, пристали к островам чужеземцев, и все находившиеся  у
них на борту были или перебиты неведомым племенем  островитян,  или  проданы
ими в рабство. Они наткнулись также на нечестивое  войско  Гвания  и  Мелги,
которые по приказанию Грациана проливали потоки крови, истребляя  обитателей
побережья, а также Германии. Гваний был королем гуннов, Мелга  -  пиктов,  и
Грациан их привлек к себе и отправил в Германию, дабы  они  не  оставляли  в
покое тех, кто поддерживал Максимиана. И вот, бесчинствуя на побережье,  они
натолкнулись на вышеупомянутых девушек, высадившихся на сушу в  этих  краях.
Пораженные их красотой, они пожелали развлечься с ними. Но так  как  девушки
отказали им в этом, негодяи на них набросились и  большинство  этих  девушек
безжалостно умертвили. В дальнейшем нечестивые вожди пиктов и гуннов, Гваний
и Мелга, державшие сторону Грациана и Валентиниана, узнав,  что  в  Британии
совсем не осталось войск,  поспешили  отплыть  туда,  пополнив  число  своих
воинов обитателями лежащих поблизости островов,  и  высадились  в  Альбании.
Затем, сколотив отряды, они вторглись в эту страну, в  которой  не  было  ни
правителя, ни защитников, и принялись истреблять беспомощных  простолюдинов.
Ведь Максимиан, как сказано выше, увел с собой всех, каких только можно было
найти, доблестных юношей, оставив лишь безоружных и простодушных крестьян. И
когда вышеназванные Гваний и Мелга увидели, что  те  почти  не  отваживаются
сопротивляться, они стали безбоязненно уничтожать и непрестанно  опустошать,
словно то были овечьи загоны, их города и области. Получив известие об  этом
бедствии, Максимиан послал своего земляка Грациана с двумя  легионами,  дабы
тот оказал помощь  королевству  Британии.  Прибыв  на  остров,  эти  легионы
сразились с вышеуказанными врагами и, разгромив  их  в  ожесточенной  битве,
принудили удалиться в Ибернию. Между тем сторонниками Грациана  был  убит  в
Риме Максимиан, как были убиты или  рассеяны  бритты,  которых  он  с  собою
привел. Кому удалось спастись, те пробрались  к  своим  соотечественникам  в
Арморику, которая тогда уже называлась второю Британией или Бретанью.
     89.  Посланный  Максимианом  в  Британию  Грациан,  прослышав  об   его
убийстве,  овладел  королевским  венцом  и  провозгласил  себя   повелителем
бриттов. Вскоре он стал так утеснять  народ,  что  простолюдины,  собравшись
толпой, кинулись на него и его умертвили.  Когда  весть  об  этом  дошла  до
других государств, из Ибернии вернулись вышеназванные враги, приведя с собою
скоттов, норвежцев, данов, и предали все королевство огню и мечу от моря  до
моря. Из-за этого нашествия и нестерпимых насилий,  чинимых  пришельцами,  в
Рим отправляют с посланиями  гонцов,  слезно  моля  о  присылке  воинов  для
пресечения неприятельских злодеяний и  обещая,  если  враги  будут  прогнаны
прочь, пребывать впредь и вечно в неукоснительном подчинении Риму.  В  ответ
на это послание, не помня былого  зла,  снаряжают  легион,  который,  будучи
перевезен по океану в Британию, вступает в битву с врагами. Перебив огромное
их количество, он изгнал  всех  пришельцев  из  пределов  страны  и  избавил
порабощенный  народ  от  невыносимых  мучений.  Римляне   повелели   бриттам
построить между Альбанией и Дейрой стену от моря до моря, дабы,  возведенная
всем населением для сдерживания пришлых врагов, она устрашала тех и  служила
защитою  местным  жителям.  Была  же  Альбания  вконец   разорена   набегами
чужеземцев, и все вторгавшиеся в нее всякий раз находили здесь надежное  для
себя  пристанище.  Итак,  собрав  общественные  и  личные  средства,  бритты
приступают к работе и заканчивают упомянутую стену.
     90. Между тем римляне заявили, что в дальнейшем они никоим  образом  не
смогут предпринимать столь трудные и  длительные  походы  и  из-за  бродячих
разбойничьих шаек подвергать опасностям на суше и море свои  боевые  значки,
свое столь славное и закаленное войско, а посему  пусть  бритты,  обучившись
владеть оружием и мужественно сражаясь, всеми силами самостоятельно защищают
свою землю, имущество, жен и детей и, что важнее всего перечисленного,  свою
свободу,  и  дабы  те  прислушались  к  этому  увещанию  и  приказали   всем
боеспособным мужчинам острова явиться в Лондон, так как сами  они  готовятся
вернуться в Рим. И когда все, кому надлежало, прибыли в Лондон, обратиться к
ним с речью было поручено лондонскому архиепископу Гветелину, который сказал
нижеследующее: "Хотя выступить здесь перед вами повелели мне власть  имущие,
я принужден разразиться скорее стенаниями, чем  возвышенной  речью;  ведь  я
глубоко скорблю о постигших вас всех сиротстве и немощности после того,  как
Максимиан обнажил эту страну, начисто лишив ее воинов и молодежи. Вы же были
всего лишь последышами,  скопищем,  толпою,  неискушенной  в  военном  деле,
людьми, никогда не знавшими каких-либо иных занятий, кроме обработки  полей,
торговли, ремесел. Когда же на вашу с