государства. В 1172 г. он добился 
примирения с папой в Авранше на относительно легких условиях. Многие историки 
полагают, что по сути, хотя и не по форме, король к концу жизни добился 
реализации основных принципов Кларендонских постановлений, которые в конце 
концов вполне совпадают с тем, что английский или любой другой разумный народ 
хотел бы иметь в качестве закона. Конечно, папство поддерживало его в семейных 
проблемах. Сыновья-рыцари заслужили прощение участием в священных войнах. Но и 
тяжелая жертва Бекета не оказалась напрасной. До Реформации церковь сохранила 
систему собственных судов, независимых от королевской власти, и право апелляции 
к Риму, то есть те важнейшие пункты, по которым Бекет так и не уступил королю.
К несомненному достоинству того века следует отнести то, что столь серьезные 
конфликты, потрясавшие души людей, проходили в суровой, но вместе с тем 
справедливой борьбе. В современных конфликтах и революциях, произошедших в 
некоторых крупных государствах, епископов и архиепископов массово отправляли в 
концлагеря и убивали выстрелом в затылок в теплых, ярко освещенных коридорах 
тюрьмы. Какое право имеем мы заявлять о превосходстве нашей цивилизации над 
обществом времен Генриха И? Мы все глубже погружаемся в варварство, потому что 
терпим это в силу моральной летаргии и прикрываем лоском научного комфорта.
* * *
После смерти Бекета королю оставалось жить еще 18 лет. В некотором смысле это 
были годы славы. Вся Европа дивилась обширности владений Генриха, к которым он 
в 1171 г. добавил Ирландию. Посредством замужества дочерей Генрих был связан с 
королем Сицилии, королем Кастилии и Генрихом Львом Саксонским, самым 
могущественным принцем в Германии. Агенты-дипломаты распространили его влияние 
в ломбардских городах северной Италии. Император и папа приглашали его во имя 
Христа и всей Европы возглавить новый крестовый поход и стать королем 
Иерусалима. И действительно, в христианском мире Генрих стоял вслед за 
императором Священной Римской империи, Фридрихом Барбароссой. Современники 
подозревали, что его цель – завоевать какое-нибудь королевство в Италии и даже 
носить императорскую корону.

Статуи на гробницах Генриха II и Элеоноры Аквитанской в Фонтевро

Однако Генрих хорошо знал, что его величие – это величие его личности, что оно 
незначительно и преходяще. В эти годы Генрих имел большие семейные 
неприятности: его сыновья выступали против него. Троим старшим он обеспечил 
звучные титулы и богатые владения. Генриху достались Нормандия, Мен и Анжу, 
Ричард получил Аквитанию, а Жоффруа – Бретань. Сыновья Генриха были типичными 
отпрысками анжуйского семейства: они жаждали как власти, так и титулов и не 
питали никакого уважения к отцу. Подстрекаемые матерью, королевой Элеонорой, 
жившей в Пуатье отдельно от мужа, они с 1173 по 1186 г. несколько раз то вместе,
 то порознь поднимали мятежи, объединяясь со своими союзниками. При этом они 
всегда могли рассчитывать на активную поддержку короля Франции, никогда не 
упускавшего возможности вмешаться в английские дела. Генрих обращался с 
сыновьями великодушно, но не питал никаких иллюзий на их счет. В это время 
королевскую палату в Вестминстере украсили картинами, написанными по приказанию 
короля. Одна из них представляла четырех орлят, клюющих орла-родителя, причем 
четвертый расположился на шее, готовый выклевать глаза. «Четыре орленка, – 
сказал, как сообщают, король, – это четыре моих сына, которые не перестают 
преследовать меня даже при смерти. Самый младший, которого я сейчас с такой 
любовью обнимаю, нанесет мне когда-нибудь самое тяжкое оскорбление».
Так и случилось. Иоанн, которого он пытался обеспечить наследством, равным 
наследству его братьев, присоединился к последнему заговору против него. В 1188 
г. Ричард, ставший старшим из его сыновей после смерти Генриха, пошел войной на 
него, объединившись с королем Франции Филиппом. Будучи уже безнадежно больным, 
Генрих потерпел поражение у Ле Ман и укрылся в Нормандии. Увидев в списке 
заговорщиков имя своего сына Иоанна, которого он почему-то особенно любил, 
король перестал бороться за жизнь. «Будь что будет, – прошептал он. – Позор, 
позор побежденному королю». Сказав это, сей замечательный человек, твердый, 
жестокий, бывший всю жизнь одиноким, испустил дух в Шиноне 6 июля 1189 г. 
Набожных людей учили, что столь печальный конец постиг его как наказание Божье, 
ниспосланное убийце Бекета. Таков горький вкус земной власти. Такова 
изменчивость славы.



Глава XIII. АНГЛИЙСКОЕ ОБЩЕЕ ПРАВО

Плантагенеты были суровыми господами, способными управлять бурными событиями 
тех лет. Однако это было буйство жизни и энергии, а не упадка. У Англии были 
более великие короли-воины и более тонкие короли-дипломаты, чем Генрих II, но 
никто не оказал столь значительного влияния на наши законы и институты, как он. 
Его странные взрывы безумной энергии не исчерпывались политикой, войной и 
охотой. Генрих обладал определенными способностями в решении проблем управления 
и законодательства, и именно в этих областях лежат его достижения. Названия его 
сражений улетели с пылью, но английская конституция и английское общее право 
навсегда останутся связанными с его именем.
Этот великий король появился вовремя. Вильгельм I и Генрих I принесли в Англию 
и сохранили там все те институты, которые их преемнику пришлось 
реорганизовывать. При них Англия менялась медленно и осторожно. Страна должна 
была сама приспосабливаться к своим новым законам и правителям. Однако в 1154 г.
 Генрих Анжуйский взошел на трон в стране, которую почти двадцатилетняя анархия 
подготовила к восприятию сильной центральной в