действия будут также соразмеримы с обстоятельствами. О Кассивелауне 
известно мало, но он оставил о себе память как о предусмотрительном и искусном 
вожде, качества которого, хотя и были проявлены в глубокой древности, могут 
быть сравнимы с теми, которыми обладал Фабий Максим Кунктатор.



Глава II. ПОКОРЕНИЕ

На протяжении ста лет, последовавших за вторжением Юлия Цезаря, Британские 
острова не подвергались нашествиям. Города белгов жили своей жизнью, а 
воинственные племена, не прекращавшие междоусобиц, утешали себя иллюзией, что 
больше никто не собирается на них напасть. Однако росли контакты бриттов с 
материком и Римской цивилизацией и процветала торговля многочисленными товарами.
 Римские купцы обосновались во многих частях острова и, возвращаясь в Рим, 
привозили рассказы о богатстве далекой страны и тех перспективах, которые перед 
ней откроются, если там создать сильное правительство.
В 41 г. новой эры после убийства императора Калигулы стечение случайностей 
возвело его дядю, неотесанного шута-ученого Клавдия, на мировой трон. Никто не 
допускал даже мысли, что новый правитель имеет сколько-нибудь связную программу 
завоеваний. Опытные чиновники определяли все аспекты имперской политики, и она 
продолжала оставаться столь же крупномасштабной. Все ее направления получали 
растущую поддержку и одобрение со стороны многих слоев общества. Видные 
сенаторы открыто высказывали свои взгляды, их важные коммерческие и финансовые 
интересы согласовывались и примирялись, а высшее общество получало новые темы 
для сплетен. Таким образом, в этот героический период новый император всегда 
мог получить ряд проектов возможных завоеваний, заранее хорошо продуманных и 
поддержанных всем римским обществом. Любой из них мог захватить воображение 
будущих носителей верховной власти. Впоследствии мы видим императоров, 
вознесенных на вершину власти случайностью, чьими единственными отличиями были 
их необузданные и изменчивые страсти, дворы которых погрязли в похоти и 
жестокости. Эти правители были жестокими или слабоумными и, декретируя огромные 
кампании и ставя печати на важные и благотворные законы, являлись пешками в 
руках своих советников или фаворитов.

Римский император Клавдий, основавший Лондон и построивший в городе первый мост

Новому монарху описали выгоды от завоевания непокоренного острова Британия, и 
это возбудило его интерес. Его привлекла возможность приобрести военную 
репутацию. Клавдий отдал приказ приступить к этому волнующему и, вероятно, 
прибыльному предприятию. В 43 г. новой эры, почти сто лет спустя после ухода 
Цезаря с острова, мощная, хорошо организованная римская армия численностью 
примерно 20 тысяч солдат готовилась к покорению Британии. «Солдаты возмущались, 
думая о том, что вести кампанию придется за пределами известного мира», – писал 
греческий историк Дион Кассий. Когда фаворит императора вольноотпущенник 
Нарцисс попытался обратиться к ним, они восприняли это как оскорбление. Вид 
бывшего раба, призванного выступить в роли попечителя их командира, заставил их 
вспомнить о долге. Они дразнили Нарцисса за его рабское происхождение, 
насмешливо крича «Ио Сатурналия!» (на празднике Сатурна рабы надевали одежды 
своих хозяев и веселились), но все же решили подчиниться приказу.
«Эта отсрочка, однако, – вспоминал далее Дион Кассий, – задержала отплытие. Их 
отправили, разделив на три части, чтобы избежать помех при высадке – что могло 
случиться, если бы они были все вместе, – и поначалу они пали духом, потому что 
сбились с курса, но потом ободрились, потому что увидели вспышку света, 
промелькнувшую с востока на запад, в том направлении, куда они плыли. Они 
подошли к острову и увидели, что никто не вышел против них, потому что бритты, 
имея ложные сведения, не ожидали прибытия и поэтому не собрались заранее 
отразить нападение».
Внутренняя ситуация на острове благоприятствовала вторжению. Кунобелин 
(шекспировский Цимбелин) установил господство над юго-востоком острова, его 
столицей был Колчестер. Но когда он Стал стар, раздоры и распри начали 
ослаблять его власть, и после его смерти королевством совместно управляли его 
сыновья, Каратак и Тогодумн. Их признали не повсюду, и у них не было времени, 
чтобы образовать коалицию племен до прибытия Плавтия и его легионов. Население 
Кента прибегло к тактике Кассивелауна, и Плавтию доставило немало трудов 
отыскать противника, но, в конце концов преуспев в этом, он сначала разбил 
Каратака, а затем и его брата где-то в восточном Кенте. Затем, наступая по пути,
 которым шел когда-то Цезарь, он столкнулся с неизвестной ему рекой, Медуэй. 
«Варвары думали, что римляне не смогут переправиться без моста, и поэтому 
довольно беззаботно расположились на противоположном берегу», но Плавтий выслал 
«отряд германцев, привыкших легко плавать в полном снаряжений через самые 
бурные потоки. Те внезапно напали на врага, но вместо того чтобы стрелять по 
людям, вывели из строя лошадей, запряженных в колесницы, и в последовавшей за 
этим суматохе не спаслись даже конники противника». Тем не менее бритты 
встретили римлян на второй день, и разбить их удалось только после атаки с 
фланга – Веспасиан, будущий император, смог отыскать брод выше по течению. Эта 
победа расстроила планы римлян. Плавтий выиграл сражение слишком скоро и не в 
том месте. Нужно было что-то сделать, чтобы показать, что для полной победы 
необходимо присутствие императора. Поэтому Клавдий, ожидавший развития событий 
в Галлии, пересек море, приведя значительное подкрепление, в том числе 
несколько слонов. Победа в сражении была обеспечена, и римляне взяли верх. 
Клавдий возвратился