е с первыми лучами солнца римский 
полководец увидел белые скалы Дувра со стоявшими на них вооруженными людьми. Он 
счел это место «совершенно неподходящим для высадки», так как со скал можно 
было обстреливать берег. Тем не менее он стал на якорь до прилива, а затем 
прошел на семь миль дальше и высадился на Альбион между Дилом и Уолмером, на 
отлогом берегу. Но бритты, наблюдавшие за этими передвижениями, двигались вдоль 
берега и оказались готовыми встретить его. Произошедшие далее события вошли в 
историю. Мужчины, верхом и на колесницах, вышли к берегу, чтобы с оружием в 
руках встретить чужаков-завоевателей. Боевые и транспортные корабли Цезаря 
остановились там, где было глубже. Легионеры, думая, что глубина весьма велика, 
замешкались перед градом дротиков и камней, но орлоносец десятого легиона 
бросился в воду со священной эмблемой, и Цезарь повел свои боевые суда с 
катапультами и лучниками на фланг бриттов. Ободренные римляне спрыгивали с 
кораблей и, с трудом строясь на ходу, по колено в воде пошли на врага. 
Произошла короткая ожесточенная схватка в волнах, но римляне достигли суши и, 
приняв боевой порядок, вынудили бриттов бежать.

Римские солдаты

Однако тяжелая высадка стала лишь первой из ожидавших Цезаря неприятностей. Его 
кавалерия на восемнадцати транспортах, пустившаяся в путь три дня спустя, уже 
была в поле зрения лагеря, когда внезапно налетевший ветер унес суда далеко 
вниз по проливу, и римлянам еще очень повезло, что они вернулись на континент.
Высокий прилив нанес тяжелый урон стоящему на якоре флоту. Цезарь, привыкший к 
небольшим приливам родного Средиземного моря, не ожидал этого и не понял его 
причины – полнолуния. «Несколько кораблей, – пишет он, – были разбиты, а 
остальные, потеряв канаты, якоря и остаток такелажа, пришли в негодность, что, 
естественно, поставило всю армию в трудное положение. У них не было ни других 
кораблей, чтобы вернуться, ни материалов для строительства нового флота, а так 
как предполагалось, что им нужно вернуться в Галлию на зиму, то они и не 
запаслись зерном для зимовки в Британии».
После сражения на берегу бритты запросили мира, но затем, видя, какие невзгоды 
обрушились на пришельцев, и надеясь на благоприятный оборот событий, прервали 
переговоры. Многочисленное войско напало на римских фуражиров. Но легионеры 
заранее побеспокоились о мерах предосторожности, а дисциплина и оружие снова 
сказали свое слово. О том, сколько пищи было на острове, можно судить по тому, 
что два легиона продержались две недели за счет находившихся поблизости от 
лагеря полей. Бритты покорились. Победители выдвинули незначительные требования.
 Разобрав большую часть кораблей для ремонта остальных, Цезарь был рад 
вернуться на материк с несколькими заложниками и пленными. Он и не пытался 
представить свою экспедицию успешной. Чтобы стереть память о ней, он вернулся в 
следующем году, на этот раз с пятью легионами и кавалерией, доставленными на 
восьмистах судах. Размеры этой армады привели бриттов в ужас. Высадка прошла 
без помех, но море снова воспротивилось завоевателям. Цезарь прошел 12 миль 
вглубь острова, когда известие о том, что сильный шторм разбил или повредил 
значительную часть флота, вынудило его возвратиться. Ему пришлось потратить 10 
дней на то, чтобы вытащить все свои корабли на берег и укрепить лагерь. Суда 
стали частью римского бивака. Покончив с этим, Цезарь возобновил поход и, без 
труда уничтожив частокол, за которым укрывались бритты, перешел Темзу около 
Брентфорда. Но среди бриттов нашелся лидер в лице вождя Кассивелауна, 
оказавшегося мастером воевать в условиях значительного превосходства врага. 
Распустив по домам массу необученных пехотинцев и крестьян, он оставил 
колесницы и всадников и не отставал от неприятеля. Цезарь дает детальное 
описание сражения с участием колесниц: «В сражении на колесницах бритты 
начинают с того, что гонят их по полю, метая дротики, и обычно одного ужаса, 
который наводят кони и стук колес, достаточно, чтобы расстроить неприятельские 
ряды. Потом, пробившись через эскадроны собственной кавалерии, они спрыгивают с 
колесниц и бьются пешими. Меж тем колесничие отходят на небольшое расстояние от 
поля боя и располагают колесницы так, чтобы их хозяева, если их будут теснить, 
могли легко отступить к своим. Таким образом они сочетают мобильность конницы с 
устойчивостью пехоты, а благодаря ежедневной подготовке и практике достигают 
столь высокого умения, что даже на крутом склоне способны управлять лошадьми на 
всем скаку и быстро сдерживают их и поворачивают. Они могут пробежать по дышлу, 
стать на ярмо и вернуться в колесницу с быстротой молнии».

Юлий Цезарь

Кассивелаун, используя эти мобильные силы и избегая подготовленного сражения на 
заранее выбранном месте, сопровождал совершавшие набеги римские легионы и 
отрезал отправленные за продовольствием группы. Тем не менее Цезарь захватил 
первый опорный пункт, и племена начали переговоры поодиночке. Хорошо задуманный 
план уничтожения базы Цезаря на кентском побережье потерпел крах. После этого 
Кассивелаун, чье политическое благоразумие равнялось его осторожности в 
тактических вопросах, предложил отдать заложников, выплатить дань и подчиниться 
в обмен на согласие Цезаря покинуть остров. При полном штиле «он отплыл поздно 
вечером и на рассвете привел весь флот в целости и сохранности к берегу».
На этот раз Цезарь провозгласил себя завоевателем. Он получил триумф, и пленные 
бритты уныло прошли вслед за ним по улицам Рима; но на протяжении почти ста лет 
никакая вражеская армия уже не высаживалась на берегах острова. Можно было 
только надеяться, что последующие защитники острова достигнут таких же успехов 
и что и