ду Англией и Британией 
привел к тому, что ситуация на острове определялось теперь при дворе 
нортумбрийского короля. Теперь Рим смотрел уже не на Кентербери, а на Йорк, и 
надежды христианства возлагались не на армии бриттов, а на английские. Когда на 
Нортумбрию обрушились несчастья, Паулин морем поспешил в Кентербери. Ни он, ни 
Августин не принадлежали к тому типу людей, которые смело смотрят в лицо 
жестокостям войны. Достойно подготовленные в вопросах богословских доктрин, 
проводники интересов и политики папства, они не были теми людьми, из которых 
получаются мученики или странствующие проповедники. Поездка в Британию 
оказалась для них слишком тяжелой. Но помощник Паулина, некий Иаков Дьякон, 
оставался на своем посту, пока шла борьба, не прекращая проповедовать и 
крестить среди грабежей и убийств. Еще более важной оказалась работа кельтской 
миссии в Нортумбрии под руководством святого Эйдана. Именно кельтские 
миссионеры возродили христианство в большей части Мерсии и восточной Англии. 
Так два потока христианской веры снова встретились в Англии, и уже в ближайшем 
будущем острову было суждено стать свидетелем борьбы за верховенство между ними.

После поражения и смерти Пенды англосаксонская Англия решительно устремилась в 
христианскую веру. Не осталось ни одного королевства, в котором преобладали бы 
языческие традиции. Если не принимать во внимание отдельных приверженцев Одина, 
фактически весь остров стал христианским. Но это чудесное событие, которое 
могло бы иметь столько благих последствий, омрачилось разделением двух народов. 
Нашлись и новые причины для этого: к жестокой этнической вражде добавился 
разный взгляд на церковное управление, разведший их почти так же, как 
несовместимость христианства и язычества. Теперь вопрос стоял уже не о том, 
быть ли острову христианским или варварским, а о том, какое христианство 
возьмет верх – римское или кельтское. Различия между ними сохранялись на 
протяжении веков, оставаясь предметами спора между двумя сторонами.
Самая известная и во многом успешная попытка преодолеть их имела место на 
синоде в Уитби в 664 г. Основные споры шли по вопросу о том, должно ли 
британское христианство согласиться с общим планом развития церкви, 
предлагаемым Римом, или опираться на идеи, которые выражали монашеские ордена, 
основавшие кельтские церкви севера. Чаши весов склонялись то в одну, то в 
другую сторону, но в конце после заслушивания множества богословских трактатов 
было принято решение, что церковь Нортумбрии должна быть частью римской церкви 
и католической системы. Вскоре с этим согласилась Мерсия. Хотя кельтский вождь 
и его сторонники, возмущенные, возвратились на остров Иону, а ирландское 
духовенство отказалось подчиниться принятому решению, важность этого события 
невозможно переоценить. Вместо религии, контролируемой аббатами, чьи 
представления были ограниченны и которые строго следовали стеснительным 
правилам поведения, установленным ими в различных мелких монастырях или 
заброшенных городках, перед каждым членом английской церкви открывалась 
заманчивая перспектива принадлежать к вере, которая господствовала во всем 
цивилизованном мире и объединяла всех его жителей. Эти события позволили 
Нортумбрии достичь зенита свой славы. Впервые в Британии было достигнуто 
единство веры и морали, а под управлением церкви оказалось пять шестых острова. 
В духовной сфере также был сделан решительный шаг. Остров стал теперь полностью 
христианским, причем большая и сильнейшая его часть была непосредственно 
связана с папством.
У Рима вряд ли имелись основания быть удовлетворенным миссиями Августина и 
Паулина. Там понимали, что попытки влиять на британское христианство и 
руководить им, используя Кентское королевство, провалились из-за слабости 
последнего. Теперь возник новый план, иллюстрирующий универсальный характер 
католической церкви. Нести свет Евангелия в северные туманы предстояло двум 
новым миссионерам, избранным в 668 г. Первый из них – уроженец Малой Азии, 
Теодор из Тарса, второй – африканец по имени Адриан, из Карфагена. Они 
принадлежали к более сильному, чем их предшественники, типу, и их цельный 
характер замечали все. Когда они прибыли в Кентербери, лишь три епископа из 
всей Англии приветствовали их. Когда они завершили свою работу, увенчанный 
митрой фасад английской церкви вознесся в таком величии, что оно не померкло до 
сих пор. До своей смерти в 690 г. Теодор увеличил число епархий с семи до 
четырнадцати, а сплоченность церкви благодаря его административным умениям 
возросла. До сих пор церковь не канонизировала Теодора как святого. Этот 
замечательный азиат был одним из ранних государственных деятелей Англии и 
направлял ее шаги мудро и взвешенно, что принесло свои плоды.
* * *
В VII-VIII вв. между различными англосаксонскими королями развернулась долгая и 
запутанная борьба за лидерство. Она была важна для тех, кто жил в тот период, 
но почти не повлияла на последующий ход истории. Достаточно будет уделить ей 
несколько слов. Первенство Нортумбрии постоянно оспаривалось, так как это 
государство было слабым и к тому же занимало невыгодное географическое 
положение. Оно подвергалось осаде со всех сторон: с севера – пиктами, с запада 
– британским королевством Стратклайд, с юга – Мерсией, завистливые жители 
которой все еще помнили о поражении Пенды и наказании, наложенном на его 
сторонников. Противостоять стольким врагам сразу Нортумбрия не могла, несмотря 
на предпринимаемые ею усилия. Среди соперничающих королей, ведущих между собой 
изнурительные распри, время от времени появлялись значительные правители, 
угрожающие слабой стране. В итоге потеря Нортубмрией ведущих позиций на острове 
стала неизбежной.
Однако Нортумбрии повезло в том отношении, что свидетелем этих мрачных времен