100, особенно на с. 109). Это свидетельствует о том,
 что начало процесса правки можно отнести, самое раннее, к 1250 году. Чтобы 
«спасти» в этой ситуации Тибе-рия, пришлось прибегнуть к испытанному средству: 
к «соправлению» и к «управлению провинцией». (С пятнадцати лет Тиберий воссел 
на императорский трон, но с 19 – управляет провинцией.)

Еретики-гностики, разумеется, также были «привлечены» Климентом Александрийским 
к вышеприведенным подсчетам даты смерти Христа, хотя вряд ли им – если они 
вообще когда-либо существовали (отличных от этого «привлечения» свидетельств о 
них нет) – такого рода рассуждения могли быть интересны. Но эта ссылка на 
(незначительные) расхождения в датах – суть – с точки зрения церкви – лишние 
доказательства серьезности предмета дискуссии и, следовательно, историчности 
Христа.
Штробель прослеживает иудейские календарные системы вплоть до Маймонида 
(1135-1204); но здесь-то и становится очевидно, что ни разрушение Храма, ни 
рассеяние приверженцев Моисея не могли состояться много ранее 1000 года, так 
как иудейские сочинения становятся известны в Европе примерно с этого времени.
Далее Штробель ссылается на армянский перевод Евсевия, в котором приводится 
исчисление по олимпиадам: Иисус был распят в четвертый год 203-й олимпиады 
(корректнее: ол. 202.4). Однако временная ориентировка по этой системе 
абсолютно бессмысленна. Хитрость, с которой эта система используется для 
определения даты распятия, бросается в глаза. Некий Флегон, «знаменитый 
античный астроном» второго века новой эры (наверняка фигура вымышленная), 
сообщает о том, что в это время (четвертый год 203-й олимпиады) произошло 
продолжительное солнечное затмение, землетрясение и иные природные явления, что 
соответствует, мол, описанию у Луки (23, 44-45) смерти Иисуса.
Итак, при помощи ссылки на солнечное затмение, пришедшееся согласно обратному 
астрономическому расчету, на «желанный» 30 год н. э. (наблюдавшееся, правда, не 
на Пасху, а спустя полгода), распятие Иисуса наконец-то хронологически 
«заверено». Правда, некоторые богословы, придерживающиеся мнения о 
продолжительном сроке проповеди Христа, ссылаются на вычисленное в эпоху 
Возрождения лунное затмение, пришедшееся на Пасху 33 года. Мы, профаны, в 
недоумении: неужели Штробель и его бесчисленные предшественники не заметили 
этого порочного круга?
Будем надеяться, что найдутся объективные христианские ученые, досконально 
владеющие предметом, и что пелена у них, наконец-то, спадет с глаз: настолько 
очевидны многочисленные ухищрения, при помощи которых мир пытались убедить в 
2000-летней дистанции, отделяющей нас от Христа. Прочие же, по невежеству, 
презрительно хмыкнут и вернутся к излюбленной теме: когда же состоялась казнь 
Иисуса, 7 апреля 30 или 3 апреля 33 года.

По оценкам христианских авторов, проанализировавших Ветхий Завет с этой точки 
зрения, сотворение мира состоялось в 3000 году до новой эры (Христос родился 
как раз к середине ветхозаветного мирового срока в 6000 лет), так что конец 
света должен наступить в году 3000 н. э. Однако, как указывет Штробель, в 
талмудических текстах, «созданных с 300 по 400 годы» восточными иудеями, 
говорится, что конец света грядет спустя 4200 или 4250 лет после сотворения 
мира. Рассуждали талмудические авторы следующим образом: так как (Штробель, с. 
448) 84 года (солнечно-лунный цикл) умноженные на священное число 50 
длительности юбилейных лет дают в итоге 4200 лет, то в 1200 или 1250 г.
[133]
мир наш должен был прийти к заслуженному концу. Именно в это время Запад считал,
 что близится Страшный суд, причем такие настроения возникли тогда впервые в 
истории христианства (что еще раз подтверждает близость христианства и иудаизма 
в то время. – Е. Г.). Соответственно, и талмудические тексты не могли быть 
написаны ранее. Это мое рассуждение не является, быть может, строгим 
доказательством, но мои аргументы показывают, какие гипотезы здесь возможны. 
Кроме того, из этих рассуждений видно, насколько бессмысленны все спекуляции 
вокруг датировки распятия Христа, тем более когда их принимают за чистую монету.



Многочисленные расхождения в подсчетах лет по олимпиадам, от сотворения мира и 
т.д., встречающиеся нередко даже внутри одного текста, доказывают, что на 
момент создания данных текстов подобные летоисчисления не были в ходу, иначе у 
этой эры была бы, по меньшей мере, точная дата ее начала. Отклонения в датах 
начала эры свидетельствуют о том, что-либо данные бездумно «надерганы» автором 
из самых разных текстов, без какой-либо арифметической проверки, либо – это 
более вероятно и чаще встречается – они просто-напросто вымышлены. Чтобы не 
быть голословным, я обращусь к солидному исследованию Хайдриха «О двойных 
олимпийских датировках» (1981). Ни одной дате ранее 500 года до н. э. доверять 
нельзя; после 500 года до н. э. – можно доверять очень немногим датам. Прежде 
всего это связано с тем, что нам крайне мало известно об этих древних 
датировках: практически все данные основ