и развитие 
этого понятия с церковной точки зрения. К сожалению, ему не хватало широты 
взгляда, и, поскольку он свою основную мысль заранее четко сформулировал, ему 
все время приходится менять другие свои представления. Верующий католик, о 
многих вещах он судил исключительно предвзято, оставался глух к идеям, не 
отвечающим догме. Тем не менее я обращаюсь к его работе, так как, во-первых, в 
ней дан обзор научных представлений по этой теме, которым уже пользуются 
современные историки (например, Бодманн); во-вторых, анализ его ошибок и 
заблуждений будет полезен для решения той истинной проблемы, которую он 
старается скрыть от читателя.

Прежде всего, Ле Гофф устанавливает (с. 12), что существительного «чистилище» 
(Purgatorium) до XII века не было, а было лишь прилагательное «очистительный» 
(purgatorius, – а, – m). Подразумевался при этом – огонь. Эта тонкость (впрочем,
 известная и ранее и в такой строгости не соответствующая истинному положению 
вещей) приводит его к открытию, что понятие о чистилище, явившись теологическим 
новшеством, распространилось на Западе, начиная с 1170 года. Если же слово 
«чистилище» встречается в более древнем тексте, то в этом, по мнению Ле Гоффа, 
нужно искать либо вину переписчика, либо попытку «улучшения» рукописи, либо 
неверную датировку.
Однако в то время слово Purgatorium (не в смысле чистилище) было довольно 
употребительным словом в повседневном обиходе, не имевшим теологической 
привязки. Оно означало юридически законный публичный божий приговор (в основном 
кару, связанную с огнем, от греч. Руг – огонь); но в то же время и некое 
медицинское действо – изгнание и очищение (purgare); того же корня и слово 
Purgamentum (мусор, сор, дрянь, но и – оправдание, очищение от греха).
В текстах так называемых отцов церкви, созданных предположительно в поздней 
античности, часто встречается выражение ignis purgatorius (огонь очистительный),
 где понятие «огонь» присутствует в обоих словах: ignis и рur. Кроме этого, 
отцы церкви часто пишут о flumen purgatorius , очистительном потоке. 
Встречаются и другие похожие выражения, так что, вообще, возникает впечатление, 
что позднеантичные авторы, «уже не вполне понимая значение», употребляли слово 
«огненный» лишь в переносном смысле. Такой представляется мне поздняя ступень 
развития, но не начало формирования понятия.
Логический ряд должен выглядеть примерно так: сначала Pur-gatorium было 
синонимом телесного либо духовного очищения, затем ignis purgatorius стал 
употребляться в качестве теологической концепции. Иначе говоря, сначала были 
сочинения о чистилище XII—XIII веков, затем появились тексты (якобы II—IV века),
 оправдывающие отцов церкви, извлекших из сравнительно примитивного чистилища в 
виде некоего (языческого) места и придавших в эпоху Ренессанса этому понятию 
духовный смысл: одного из видов наказаний в потустороннем мире. Но окажись мы в 
еще полуязыческом мире Ирландии XII века и узнай о взглядах на чистилище 
святого Патрика как о связанном с определенным местом на Земле, мы были бы 
весьма удивлены точкой зрения отцов церкви.
Профан или специалист, христианин или анархист – всякий западный человек 
представляет себе чрезвычайную важность понятия чистилища. Оно (в известной 
степени) является характеристичным отличительным признаком между Восточной 
церковью (византийской) и Западной (римской); и что оно послужило поводом к 
спору об отпущении грехов, каковой (спор) привел к разделению уже Западной 
церкви на реформированную (евангелическую) и католическую. Это понятие смелее 
даже сверхсовременной теории относительности, ибо описывает место, лежащее вне 
любых возможных географических координат и вне любых известных временных 
размерностей.
Через наказание чистилищем проходят и добрые души: ведь и на них лежит 
первородный грех. Оно находится в параллельном времени, которое лежит между 
смертью каждого отдельного человека и Страшным судом, – то есть вне наших 
обычных представлений о времени и пространстве. В чистилище страдают Адам и 
Моисей, папа Петр I, Блаженный Августин и папа Иоанн XXIII (я имею в виду папу 
XX, а не XIV века). Тем не менее это место – не вне нашего мира, и