н с Элладой. Десять языческих царей 
соответствуют десяти иудейским патриархам, Ксисутрос соответствует Ною. Таким 
образом, создается унифицированная сага, претендующая на историческое признание.
 К десяти «допотопным» царям Бероз приписывает еще целых 432 000 лет. Гельцер 
без стеснения называет все это «баснями и вздором» (II, с. 26). Юлиан 
Африканский считает сочинения Бероза (как, впрочем, и Манефона, оперировавшего 
чуть меньшими числами) не имеющими никакой исторической ценности. Он тоже не 
видел оригинала. Синкеллос произвольно изменял фрагменты из Бероза (II, с. 203).

Метод всегда один и тот же: из невнятных отрывков неясного происхождения 
создается текст; впоследствии для доказательности выстраивается соответствующая 
параллельная конструкция.



«Первая церковь» в Испании

Хороший пример португальской учености – патер Мигел де Оливейра. Он написал 
книгу о случаях фальсификации и формировании культа святых в Португалии (1964). 
2-й Ватиканский собор (1963) призвал всех католиков еще раз исследовать 
историческую подоплеку древних легенд и выявить имена святых, существование 
которых исторически недоказуемо. Например, святые, о которых не известно ничего,
 кроме их имени, являются с большой степенью вероятности выдуманными. Призыв к 
поиску истины всколыхнул целую волну критических исследований, из которых мы 
узнали много нового о церковных манипуляциях с историографией.
Вот сравнительно длинный отрывок из работы патера Оливейры, содержащей 
осторожную, но недвусмысленную критику участия церкви в формировании 
распространенных устоявшихся заблуждений (книга, между прочим, вышла с 
высочайшего церковного разрешения): «Зарождение христианства на Пиренейском 
полуострове, начавшееся по официальной точке зрения уже в I—II веках, не 
находит подтверждения в трудах древних церковных писателей. Хотя, казалось бы, 
именно они должны были обладать наибольшим количеством документов этой эпохи. О 
христианизации полуострова и появлении первых христианских общин не упоминают 
ни римские историографы (Павел Орозий, Гидаций), ни историки вестготского 
периода (Иоанн Бикларский, святой Исидор Севильский).
Их молчание разительным образом контрастирует с изобилием подробных сведений, 
распространившихся позднее и опирающихся не на какие-то найденные, дотоле 
неизвестные древние документы, но по традиции восходящих якобы еще к 
апостольским временам. Церкви, выигрывавшие в наибольшей мере от этого позднего 
расцвета, ответственны и за распространение всех этих сказок.
Таким образом, нам было навязано не имеющее реальной основы представление об 
общеиспанской ранней церкви, связанной со славными деяниями других ранних 
церквей, и укорененное в универсальной церковной истории. Долгое время никто не 
отваживался подвергнуть сомнению истинность традиции, существующей столетия и 
освященной текстами богослужений. Не решаясь классифицировать историю ранней 
испанской церкви как легендарную, многие ученые, пытаясь придать ей 
правдоподобие, прибегали к несостоятельным аргументам вроде того, что тяжелые 
времена и людская небрежность повинны в утрате бесценных доказательных 
документов.
Исторической критике до сих пор не удалюсь изгнать этот дух. Несмотря на то что 
эта тенденция не изжита, наука все же намного продвинулась вперед, и теперь уже 
можно с определенностью судить о том, какая эпоха „ответственна" за 
формирование подобных ложных представлений», когда все это началось.
В качестве вопиющего примера Оливейра приводит путешествие апостола Павла в 
Испанию. В «Послании к римлянам» в феврале 58 года он говорит о намерении 
посетить Испанию (XV, 24 и 28). Святой Клементий (официально считающийся одним 
из первых пап) в письме от 96 года говорит об этом путешествии, как о 
состоявшемся факте; так же написано в «Kanon Muratorius» («около 200 года»; оба 
документа – поздняя фальсификация, как я показываю в другом месте). К Павлу не 
восходит ни одна испанская церковь. В противоречивом самом по себе упоминании о 
двух якобы обращенных им сестрах отсутствует указание места действия. Возможно, 
оно происходит из X века (см. Флорес, «Священная Испания», III, 1). В эпоху 
вестготов с ее якобы разветвленной церковной структурой, когда должны были 
писаться бесчисленные хроники и созываться Соборы, о путешествии Павла в 
Испанию никто ничего не знал.

Только в исламские времена всплывают первые имена миссионеров, несших благую 
весть из Рима в языческую Испанию, так называемых «апостольских мужей». В их 
числе столь важный «гот» VII столетия, как Индалеций. Согласно лионской Книге 
мучеников, апостолы Петр и Павел благословили семерых епископов («апостольских 
мужей») и отправили их обращать Испанию в христианство. Наивные описания 
свершенных ими чудес способны растрогать и камень, и все же в церковных кругах 
они считаются «старейшими и вернейшими источниками» об «апостольских мужах». 
Даже в уважаемой всеми современными учеными «Истории Испании» Менендеса Пидаля 
(II, 450) эта информация названа «надежно проверенной» и «исходящей из эпохи 
описываемых событий, хотя и подтвержденной только в позднейших документах», 
датированных V веком. Следующее упоминание относится уже к X веку, который 
Оливейра и считает самым древним возможным временем создания легенды. «Семь 
мучеников» чествуются 1 мая, что противоречит церковным обычаям, потому что 
семь епископов возглавляли в Испании семь далеко отстоявших друг от друга общин,
 и каждому из них был положен собственный праздничный день. (Могу добавить, что 
культ «семи мужей» до XVI века присутствовал в синкретической религии берберов 
и, возможно, после 1000 года вместе с исламизацие