омов. В 1652 
году он приступил к анализу «Хроник», поначалу считая, правда, что Игуэра 
действительно располагал некоей рукописью из Фульды и внес в нее изменения. Он 
известил об этом своих коллег. Постепенно он пришел к выводу о том, что 
изложенная Игуэрой история абсолютно баснословна. Некоторые, не менее 
знаменитые люди, пытались оппонировать этому выводу. Из аргументов: сведения 
Игуэры догматически корректны и прекрасно вписываются в историческую картину. 
На защиту Игуэры поднялся такой известный ученый, как, например, Томас де 
Варгас. Его аргументы были просты: Игуэра, историк и богослов безупречной 
репутации, пользовавшийся услугами помощников со столь же безупречной 
репутацией, имел полное право слегка откорректировать данные в соответствии с 
изменившимися догматами.
В «Критике вымышленной истории» Антонио с полной убедительностью доказывает, 
что исторический трактат Игуэры – всего лишь собрание сказок. Некоторые ученые 
(например, граф де Мондехар в «Церковных трактатах») поддержали эту точку 
зрения, тем более что оригинала рукописи из Фулды никто никогда не видел.
Однако «Критика» (censura) Антонио, увидев свет лишь через 90 лет после этого, 
в 1742 году, не принесла сокрушительной победы истине, ибо названные выше 
сказки за этот почти вековой срок прочно укоренились в историческом сознании. В 
обосновании инквизицией печатного издания «Критика» Антонио говорилось, что в 
том «изобильном на открытия и вымыслы веке люди готовы были поверить и 
утвердить в истории всякого рода небылицы, так что неотложнейшей задачей стало 
определение достоверности источников, отделение в них правды от вымысла».
«Неотложную задачу», однако, отложили за неосуществимостью. Более того, 
по-прежнему отъявленную ложь и старые лживые сказки (например, труды Исидора и 
Браулио) с помощью перекрестных ссылок и контраргументов превращали в 
«неопровержимые» факты.
Майянс приводит обстоятельное жизнеописание Антонио и некоторые сведения об 
Игуэре, который вовсе не был дилетантом в исторической науке: его «Исследование 
о мосарабах» до сих пор высоко ценится специалистами.
Не обошлось и без усилий по приданию фальшивке (якобы) из Фульды большей 
весомости. В 1595 году в Гранаде обнаружились свинцовые таблицы и книги, якобы 
подтверждающие подлинность текстов из Фульды. Публично они нигде не 
выставлялись, и в счастливую находку просто поверили, ибо в ней якобы 
встречались многие имена и утверждения из «Хроник» Игуэры. Однако слухи о 
фальсификации, ходившие в определенных кругах, заставили короля Филиппа II 
назначить специальную комиссию, которая и подтвердила подлинность находки в 
1596 году и еще раз – в 1597 году. Сомневающиеся голоса, вероятно, не стихали, 
и развеять подозрения были призваны две новые комиссии, созданные королем 
Филиппом III в 1604 и 1609 году. При Филиппе IV игра продолжилась. Впоследствии,
 однако, история приняла неожиданный оборот: изменилось учение, и с 1652 года 
содержание таблиц стало считаться еретическим. В 1682 году тексты таблиц из 
Гранады – тем временем выяснилось, что некоторые из них были изготовлены из 
меди – были строго осуждены Папой Иннокентием XI. Майянс мог не бояться 
преследования со стороны церкви, причисляя их к несомненным фальшивкам.
Халтурной подделкой называет он также «Хронику» Ауберто (или Хаусбертуса) 
Гиспаленсе (из Севильи). Она была сфабрикована пользовавшегося доброй 
репутацией священника и писателя Лупианом Сапатой и издана в 1667 году Грегором 
Аргаисом из Логроньо. После смерти фальсификатора, встретившего закат жизни на 
Ибице, в том же 1667 году, обнаружилось, что он является автором множества 
подделок, и все же некоторые изданные им якобы античные тексты до сих пор 
считаются подлинными.
Майянс приводит в качестве доказательств 35 писем Антонио и его коллег, при 
чтении которых волосы встают дыбом. В лучшем случае содержащиеся в них 
разоблачения фальсифицированных отцов церкви читаются местами как детективный 
роман. В «древних» рукописях цитируются авторы, жившие на 300 лет позже времени 
их написания. Это доказательство того, что общая хронология в то время еще не 
была скоординирована.
Как уже было отмечено выше, непременным условием христианской историографии 
было преследование христиан и мученичество, к которому оно якобы приводило. В 
1637 году некий чеканщик монет, желая подкрепить традиционные обвинения 
Диоклетиана в жестокостях против христиан, выпустил прекрасно сделанные римские 
монеты с надписью CHRISTIANORUM SUPER-STITIONE DELETA (Христианское суеверие 
было разрушено). Даже известные ученые не сразу распознали подделку: ведь она 
подтверждала привычные, навязанные католической церковью представления о 
преследованиях христиан в эпоху Диоклетиана (абсолютная точка отсчета 
христианского историописания).

Одна из самых популярных фигур в Валенсии и в католическом мире – святой 
Лоренцо. Даже Неаполь и Рим оспаривают друг у друга честь считаться городом, в 
чьих стенах он появился на свет в 226 году от Рождества Христова. Его родители 
были, вероятно, выходцами из Уэски (Испания); при императоре Диоклетиане они 
бежали от преследования христиан (которое должно было начаться лишь через 58 
лет в малоазийском провинциальном городе Тарсусе) в Валенсию, – как писал 
святой Донатус, изобретенный известным Лоренцо Маттеу на основе информации 
своего друга Хуана Баутисты Баллестера в 1672 году. Легенда встретила 
восторженный прием, и болландистам