Китая, которая должна была простираться до самого всемирного потопа. Для этого 
они собирали сохранившиеся от­рывочные и размытые сведения о существовавших в 
последние 100-200-300 лет на территории Китая государствах. Собранная 
информация дорабатывалась, расписывалась в европейском духе и соответствующие 
описания отсылались иезуитами на сотни и тысячи лет в прошлое. Хотя созданная 
таким образом «история» длиной в четыре тысячи лет и ока­залась даже для 
китайцев слишком длинной (первые «династии» объяв­лены сегодня легендарными), 
она в основном составляет сегодня костяк выдуманной китайской истории. Правда, 
китайских археологов она по­ставила в незавидное положение: какой бы ни 
считалась древней та или иная династия, соответствующие ей могилы и артефакты 
находят или близко от поверхности, или в археологически девственной почве: 
ника­кие слои, подтверждающие дальнейшее историческое развитие, над ни­ми не 
обнаруживаются.



201

Иезуитская версия придуманной китайской истории была зафик­сирована в книгах 
итальянского иезуита Мартино Мартини, вернувше­гося в 1653 г. из Китая в Европу.
 В 1658 г. он опубликовал в Мюнхене десятитомный труд, большая часть которого 
была посвящена китайской истории. Так как исторические сведения сопровождались 
главами о гео­графии и экономике, медицине и астрономии, религии и философии, 
семейном и социальном устройстве, в которых не было оснований со­мневаться, 
европейский читатель принимал и их за чистую монету.



202

В русской литературе неоднократно отмечалось, что этой кано­низации китайской 
истории предшествовала грандиозная акция по кон­фискации всех существующих 
текстов, по сжиганию неподходящих книг и по переписыванию других. В результате 
этой канонизации в ки­тайскую историю оказались включены и многие переводные 
историче­ские труды, описывающие на самом деле – тоже выдуманную – ев­ропейскую 
историю. Как отметил Н. А. Морозов, ввиду отсутствия фо­нетического характера у 
китайской письменности, любое европейское произведение после перевода на 
китайский язык станет составной ча­стью китайского духовного наследия, ничем не 
выдающей свое чуже­родное происхождение.



203

Ни историки, ни общественность не в состоянии уследить за все­ми возвращенными 
в лоно «достоверности» подделками. К тому же ис­торики сознательно не 
придерживаются стандарта высшей подозри­тельности, а наоборот, придумали общее 
правило, что, мол, фальшивки составляют такое несущественное меньшинство среди 
источников, что ничего страшного не произойдет, если мы и впредь будем 
пользоваться этими несколькими не совсем корректными текстами. Статистику они 
сознательно отказываются вести: зачем лишние хлопоты?! Так как ис­торики 
воспитаны в слепой, чисто религиозной по характеру, вере в свою «науку», то они 
заранее считают, что все доводы критиков кто-то из их коллег уже обоснованно 
опроверг и можно забыть про «зловред­ные козни критиканов».



204

В IX веке вряд ли существовали монастыри (что бы об этом ни писали историки) и 
уж во всяком случае – христианские. А в XIII веке они еще не могли активно 
фальсифицировать Евангелия, так как тако­вые тогда еще не были в обороте. Вся 
оргия по придумыванию вирту­ального прошлого, в том числе и христианского 
прошлого, стала наби­рать силу не ранее конца XIV века.



205

Такова официальная точка зрения на распространение книгопе­чатания. Спор у 
историков идет только о том, изобрел ли Гуттенберг книгопечатание в 1440 г. в 
Страсбурге или в 1458 г. в Майнце. На самом деле начало степного пожара, со 
скоростью которого книгопечатание якобы распространилось по Ге