99 г. я зарисовал и сфотографировал, потому что по 
подделкам иногда бывает понятно, что хотят скрыть или изменить.

Не следует, однако, полагать, что новое знание о возникнове­нии официальной 
исторической картины мира распространится со скоростью лесного пожара и 
приведет к скорому пересмотру ис­ториографии. Скорее я могу предположить 
другое: на свет будут извлечены контраргументы, к которым за ненадобностью 
раньше не прибегали. Будут опубликованы многочисленные
С14-датировки,
долженствующие подтвердить традиционную историческую картину мира. Поэтому год, 
когда Нимитц и Иллиг сообщи­ли в Германии о своем открытии фантомных лет (1991),
 целесооб­разно было бы рассматривать как некую веху: все, что писалось после 
этого, – например, католическая критика подлинности свя­того Бенедикта, – есть 
реакция, попытка локализовать поврежде­ние, заткнуть дыру в плотине. Во всяком 
случае, нужно ожидать жарких дискуссий и не рассчитывать на то, что они будут 
оставать­ся исключительно в рамках научной корректности.


Мне кажется весьма интересным тот факт, что в последнее вре­мя отовсюду 
поступают сведения о параллельных исследованиях со сходными результатами, как, 
например, посмертно опубли–
,
кованная лекция Флюссера, в которой он просто вычеркивает 1200 лет между 
античностью и Ренессансом, заменяя их 200 года­ми. Итак, история укорачивается 
ровно на тысячу лет. Редактор при этом отмечает: «написано самое позднее в 
1982-м». То есть всего через несколько лет после начала исследований Маркса и 
Хайнсона. Иллиг узнает об этой работе Флюссера только в 2000 го­ду 
непосредственно от вдовы ученого, причем он сообщает, что текст был впервые 
опубликован в 1993 году. Сведя работу Флюс­сера к ядру, к самой сути, мы 
обнаружим в ней идеи, высказанные Христофом Марксом и Томасом Римером. В других 
работах Флюссера мы не находим следов его интереса к этим проблемам. Для людей, 
усвоивших новые идеи об историотворении и ана­лизирующих с их помощью прошлое, 
одним из главных вопросов становится вопрос о прототипах. Если Барбаросса 
послужил про­тотипом императора Отгона III, а из них обоих, как амальгама, 
возник Карл Великий, значит ли это, что сам Барбаросса, дедуш­ка Фридриха II, 
должен был быть реальным лицом? Какие черты были взяты у него и переданы 
предшественникам, что представ­ляли собой сами предшественники? И кто послужил 
прототипом для Барбароссы?

С античностью дело еще сложнее. Из каких реальных лично­стей был сотворен 
Цезарь? Какие исторические события лежат в основе Галльской войны? В высшей 
степени интересно было бы разобраться в возникновении «исторического» Христа. 
Однако здесь мы вряд ли когда-нибудь выйдем за рамки догадок и пред­положений.
Обращаясь в критической реплике к сторонникам «новой хро­нологии», Петер 
Винцелер отмечает, что прототипы для Христа существовали уже давно: 
«повторяющиеся убийства священника Иисуса (Ясон) в позднеперсидское время и 
время Маккавеев уже Юлием Веллхаузеном были распознаны как дублеты».

Винцелер отваживается шагнуть на несколько шагов дальше, чем Иллиг с Хайнсоном: 
он обнаруживает, что в некоторых местах европейской средневековой историографии 
«возникает лакуна в 600 лет. Ренессанс позволяет предположить, что едва ли 
Платон жил много ранее христианских апологетов III века (как, например, Ориген).
 Аристотель немногим ранее арабских переписчиков»
[20]
.

Если проследить за развитием архитектурных стилей и, прежде всего, за 
духовно-историческими процессами, то не остается ни­какого временнбго зазора 
между исчезновением этрусков и воз­рождением Тосканы в «XI веке»; оба эти 
события смело можно располагать рядом. Ганс Мюлештайн (1957) убедительно 
показал, как из павликиан и богомилов зародились демократическое дви­жение 
северной Италии и катары западной Франции. Версия о су­ществовании раннего 
католического христианства в высшей сте­пени недостоверна. Возникновение 
византийской церкви проис­ходило примерно в то же время, и славянская миссия – 
видимое тому подтверждение.
Скорее всего, историческую картину мира можно было бы луч­ше всего себе 
представить, изучая развитие законов, по салическо­му праву или «Зеркалу 
Саксонии» Эйке фон Репговса; такие текс­ты были повсеместно востребованы, к ним,
 за советом, обраща­лись ежедневно. Вот, возможно, тот опорный пункт, от 
которого можно было бы начать осторожное, шаг за шагом, движение в сто­рону 
реконструкции истинной картины прошлого. Хотя точное установление 
хронологического порядка пока еще не представля­ется возможным.




Примечания



Примечания редактора



1

Использование этого термина по отношению к описанию прошло­го является спорным. 
Фальсифицировать можно лишь то, что сущест­вовало или известно: банкноты, 
монеты, картины художников и произ­ведения писателей, стиль которых известен. 
Фальсификация имела и имеет место в новой и новейшей истории. В случае 
«античной» истории правильнее говорить об ее придумывании. Наше отдаленное 
прошлое не только и не столько описывалось неверно, сколько талантливо 
созда­валось на виртуальном уровне, выдумывалось историческими фантастами.



2

Роль Вильгельма Каммайера в немецкой критике историографии сравнима с таковой Н.
 А. Морозова в России, хотя первый из них и ис­пытывал гораздо большие 
трудности при публикации своих работ.



3

Являются апокрифами по терминологии Н. А. Морозова. Такие написанные от чужого