кого-нибудь из собратьев стало известным осужденному. По этому поводу 
предписывается только молчание - статуты повторяют это. Далее очевидно, что 
составитель "Установлений" называет по именам только умерших братьев. В 
остальных случаях он довольствуется тем, что говорит брат или старый человек 
Дома. В Каталонском уставе даже приводится случай, когда испанские тамплиеры 
отказались открыть магистру, что произошло на Монзонском капитуле, из страха 
перед наказанием, которое мог бы наложить на них генеральный капитул: ибо 
раскрыть свой капитул - один из проступков, влекущих за собой изгнание из 
ордена.

Когда тамплиер узнает, "что его брат совершил или сказал то, что не должен", он 
может отозвать его в сторону и сказать ему в присутствии двух или трех своих 
соратников: "Дорогой брат, вспомните об этом и повинитесь на первом капитуле, 
где вы будете <...>" И говорят достойные мужи, что достаточно сказано <...> 
когда ему говорят: "Вспомните об этом". В Средние века не испытывали ни 
малейшего отвращения к доносу. Изобличение виновного брата являлось долгом во 
всех монастырских уставах, но, как следует из "Установлений", самым прекрасным 
делом было бы не приступать к публичному изобличению без одного или двух 
предупреждений, ожидая добровольного покаяния.

Чтобы выдвинуть обвинение на капитуле, тамплиер спрашивает командора: "Дорогой 
сир, позвольте мне поговорить с таким-то братом". И когда у него есть 
разрешение, он может встать "и должен позвать по имени брата, коего он хочет 
осудить". Последний должен подняться, снять шапку и подойти к тому, кто ведет 
капитул, дабы выслушать, в чем его упрекнут. И если он виноват, должен 
признаться в этом; в противном случае он может сказать: "Нет, Мессир, Богу было 
угодно, чтобы я не совершал никогда этого", или "Сир, дело обстоит иначе", или 
"Знайте, что дело было не так". При необходимости оба они призывают свидетелей, 
если те присутствуют на капитуле. "Но если один брат говорил другому на 
капитуле "Дорогой брат, вы совершили такой-то проступок в Замке Паломника в 
воскресенье, взывайте к милосердию", и брат ему отвечает: "Нет, Богу угодно, 
чтобы я в воскресенье был в Берофе", и может сие доказать, он будет оправдан, а 
его обвинитель уличен во лжи". Если донос не признается за недостатком 
доказательств, его инициатор должен публично отречься от своих слов или сам 
подвергнуться правосудию Дома.

Тамплиера на капитуле может обвинить только другой тамплиер. Но если магистр 
узнает извне ордена, через друзей, достойных доверия, что какой-либо брат 
позорит Дом, он может строго наказать виновного, заставив его работать и 
поступив с ним довольно сурово, не советуясь с капитулом.

Впрочем, всегда следует рассмотреть поведение брата и его жизнь, и суть, и меру 
его проступка. И если человек - "доброго поведения и его Проступок легкий, 
братья должны обойтись с ним более мягко, а если человек дурного поведения и 
его проступок велик и гнусен, братья должны наложить на него суровое и тяжкое 
наказание".

Судебный кодекс ордена Храма содержит семь видов наказаний, вплоть до 
отстранения от должности и изгнания из ордена.

"Первое дело - потерять Дом, от чего храни, Боже, каждого". То есть, изгнание 
из ордена безвозвратно. Виновный должен "идти спасать свою душу в более строгий 
орден", предпочтительно к цистерцианцам, если последние пожелают его принять. 
"Второе - потерять свое одеяние". Это наказание может налагаться на 
продолжительное время, но не более года и одного дня. Плащ у кающегося снимают 
на капитуле, затем он должен облачиться вновь в одежду без красного креста, 
жить в доме духовного лица, есть на земле и трудиться вместе с рабами, пока не 
войдет в милость. "Третье - когда оставляют одеяние во имя Бога". По 
исключительной милости в случае, который мог бы повлечь потерю одеяния, 
налагают менее бесчестящее наказание. Тот, кто подвергся этому, должен 
поститься три раза в неделю, "пока Бог и братья не проявят милосердия и не 
оставят его однажды" есть на земле "на полах своего плаща, и вести осла или 
выполнять какую-нибудь другую службу из наиболее грязных служб Дома, то есть 
мыть миски на кухне, чистить чеснок и лук или разводить огонь <...> и носить 
свой плащ очень туго завязанным, и ходить, сколь возможно, смиренно". Если он 
рыцарь или сержант монастыря, он передает своих лошадей и доспехи на хранение 
одному из собратьев.

Четвертое наказание изначально заключалось в двух днях поста в неделю, но потом,
 "из-за многочисленности некоторых дурных братьев", прибавили третий день поста 
в течение первой недели, - "в день, когда он совершил проступок". Виновный 
должен был есть на земле и числиться в принуждаемых к одной из неприятных и 
унизительных домашних работ. Однако, если у него добрая репутация, возможно 
позволить ему заниматься своими лошадьми и снаряжением или продолжать выполнять 
свои обязанности, если он брат-ремесленник. Пятое наказание представляло собой 
два дня поста в неделю; шестое - один день без неприятной работы. Последнее, 
седьмое, - налагаемое за малейшую провинность, - пост одну пятницу. Обвиняемый 
может еще быть отослан к брату-капеллану - если проступок рассматривается как 
грех, а не как нарушение устава, - или отдален (отослан из командорства к 
орденским властям), чтобы быть судимым генеральным капитулом, магистром или