перевязей. [141]

Во владения командора по провианту включались кухни, винный погреб и печи, где 
целый день у братьев-пекарей были руки в тесте (поэтому им прощали непосещение 
дневных служб, как и братьям из кузницы). Командор по провианту заведовал также 
свинарниками, курятниками и огородами, где растились чечевица, бобы, капуста, 
чеснок и лук. До сих пор существуют вырубленные в скале огромные площадки, 
отведенные под силосные башни, а также под зерно и фураж. Глубокие цистерны 
использовали как бассейны или водопойные желоба. Хлевы, овчарни располагались 
за городом, где паслись и табуны лошадей.

Вся эта кипучая деятельность имела целью содержание монастыря, подвижной 
военной силы ордена Храма, состоящей приблизительно из трех сотен рыцарей и 
неопределенного числа сержантов. Рыцари носили гербовую котту [*12] и белую 
эксклавину [одежда с капюшоном], сержанты одевались в черное; коричневый цвет 
предназначался для рыцарей-мирян, примыкавших к ордену. Все нашивали на одежду 
большой красный крест, помещая его на груди и спине. [142]

По правде говоря, вряд ли рыцари ордена Храма презирали своих сержантов. 
Напротив, в статутах обычно пишется о братьях монастыря, без уточнения, о ком 
идет речь. Все подчинялись одной и той же дисциплине; одежда, снаряжение, 
обязанности приблизительно были одинаковы. Братья сержанты-ремесленники, 
работавшие в кузнице, швейной или сапожной мастерской, были скромнее рангом, 
так как не проливали кровь за Святую Землю. Но алый крест тоже был на их одежде 
из грубого сукна, и они давали те же обеты, что и тамплиеры-воины. Оруженосцы, 
служившие по найму, не являлись частью ордена, как и туркополы, то есть местные 
наемники, сражавшиеся под командой рыцаря из монастыря, называемого туркополье. 
[143] Для самого тяжкого труда использовались рабы, сарацинские пленники или 
обитатели замков, принадлежащих ордену Храма, откуда присылали на работы 
непокорных братьев, будь то рыцари или сержанты.

Но Иоанн из Вюрцбурга смотрел на все это совсем не благосклонно. Он был немцем 
(кто станет утверждать, что в XII в. не существовало национального сознания?), 
и его самолюбие бъшо задето жалкими неуспехами его императора в Палестине.

Сей Дом ордена Храма содержит великое число рыцарей для покровительства 
Христианской земле; но, как говорят (не знаю, правда это или ложь), их 
подозревают в предательстве, которое было хорошо доказано их поведением в 
Дамаске по отношению к королю Конраду. [144]

Несколькими годами ранее цитадель принимала более приветливого путешественника. 
В ту пору франки и дамасские мусульмане часто создавали союзы против общего 
врага, атабека Мосула. Султан отправил в Иерусалим "самого обворожительного из 
послов", [145] Усаму ибн Мункида, который описал свое пребывание там с великим 
воодушевлением:

Во время моего посещения Иерусалима я вошел в мечеть Аль-Аксар. Рядом 
находилась маленькая мечеть, которую франки обратили в церковь. Когда я вступил 
в мечеть Алъ-Аксар, занятую тамплиерами, моими друзьями, они мне предоставили 
эту маленькую мечеть творить там мои молитвы. Однажды я вошел туда и восславил 
Аллаха. Я был погружен в свою молитву, когда один из франков набросился на меня,
 схватил и повернул лицом к Востоку, говоря: "Вот как молятся". К нему кинулась 
толпа тамплиеров, схватила его самого и выгнала. Я вновь принялся молиться. 
Вырвавшись из-под их надзора, тот же человек вновь набросился на меня, и 
обратил мой взор к Востоку, повторяя: "Вот как молятся!" Тамплиеры снова 
кинулись к нему и вышвырнули его, а потом извинились предо мной и сказали мне: 
"Это чужеземец, который на днях прибыл из страны франков. Он никогда не видел, 
чтобы кто-либо молился, не будучи обращен к Востоку". Я ответил: "Я достаточно 
помолился сегодня". Я вышел, дивясь, как искажено было лицо этого демона и 
какое впечатление на него произвел вид кого-то, молящегося в сторону Каабы.

Далее Усама рассказывает:

Я увидал одного тамплиера, подошедшего к эмиру Муин-ад-Дину (да будет к нему 
милостив Аллах!), когда тот находился в Соборе в Скалах. "Ты хочешь, спросил он 
его, - увидеть Бога [в тексте - Аллаха] ребенка?" - "Да, конечно", - ответил 
Муин-ад-Дин. Тамплиер шествовал перед нами до тех пор, пока не показал нам 
образ Мариам с Мессией (да пребудет спасение с ними!) в ее лоне. "Вот, - сказал 
тамплиер, - Бог-ребенок". Да вознесется очень высоко Аллах над тем, что говорят 
неверные. [146]

В 1144 г., после смерти своего покровителя Муин-ад-Дина, Усама покинул Дамаск и 
явился ко двору каирских халифов Фатимидов, где прожил десять лет. Таким 
образом, его не было в Сирии во время крестового похода Людовика VII и первых 
подвигов Балдуина III.

В 1149 г. молодой иерусалимский король и его бароны начали приготовления к 
наступлению на Аскалон.

Близ Аскалона в десяти милях на юг было старинное местечко, названное Газа. Оно