современных, путешественники двигались большими группами, и Валафрид Страбон, 
писавший в начале IX века, говорит, что привычка путешествовать стала второй 
натурой скоттов (то есть ирландцев). Хотя они, по-видимому, не могли нести с 
собой хоть какое-то количество книг, но представляется важным, что таблички для 
письма назывались в Германии «таблички скоттов» (pugilares Scotorum).
   Преданность ирландских монахов учености уже хорошо была известна за 
пределами Ирландии в VIII веке. В одном из самых примечательных своих отрывков 
Беда говорит (Н. Е., III 27) о ревности ирландских монастырей к преумножению 
знаний и об их щедрости по отношению к английским ученикам, «знатным и простым»,
 приходившим к ним либо для религиозных штудий, либо для жизни по более 
строгому уставу. Некоторые из них избирали монашескую жизнь, в то время как 
другие предпочитали продолжать свое обучение, посещая кельи разных учителей. 
Ирландцы приветствовали их, проявляя чрезвычайное гостеприимство, бесплатно 
снабжая их книгами и наставлениями. Даже на континенте от Ноткера Заики (около 
840-912)96 мы узнаем, что [235]в Галлию прибыли два ирландца, сведущие в 
сакральной и профанной учености, которой они предлагали поделиться столь же 
громогласно, как иные предлагают свои товары. Они были с честью приняты Карлом 
Великим, от которого они не спросили никакой платы за свое преподавание, кроме 
жилья, одежды и пропитания. Для одного из них Карл устроил в Галлии школу для 
знатных и бедных, а другой стал учителем в Павии на столь же великодушных 
условиях97.
   Одним из первых ирландских ученых, часто посещавших каролингский двор, был 
Дикуйл, ставший учителем в дворцовой школе98. Его научные и литературные труды 
представляют большой интерес и замечательны для своего времени. Вероятно, он 
был монахом на Ионе и, может быть, учеником Суибне, аббата, умершего в 772 г. 
По крайней мере, он находился в Ионе во время посещения монастыря одним 
паломником, возвратившимся из Святой Земли до 767 г., и он знал ирландских 
отшельников на северных островах, очевидно, рараr (ирландские отшельники) на 
Тhile (Исландия) и на Фарерских островах, вынужденных покинуть свои обители 
из-за викингов (см. выше с. 151). Представляется вероятным, что он сам посещал 
Фареры, выдвигались также предположения, что его переселение на континент 
произошло в результате разграбления Ионы в 806 г. Его основные литературные 
произведения посвящены астрономии и статистике, написаны вперемешку прозой и 
ритмическим стихом. Им же написано сочинение «Об измерении земли» (Dе Мепsura 
Orbis), являющееся первым географическим обзором подобного рода во Франкской 
империи. И хотя автор в основном опирается на римскую географию, особенно на 
труды Плиния, он обладает слишком живым умом, чтобы удержаться от вставки 
собственных реминисценций — упоминаний о слоне, посланном Харуном аль-Рашидом 
Карлу Великому в 804 г.; рассказа, который он слышал, о паломничестве монаха 
Фиделиса в Святую Землю; а также рассказа об Исландии и Фарерах. Его 
географический труд в части привлечения современного материала предвосхищает 
перевод Орозия, сделанный королем Альфредом, что свидетельствует о растущем 
интересе к географии на Западе в IX веке.
   К середине IX века, когда варварские нашествия угрожали традиционной 
классической учености на континенте, новую жизнь как в науку, так и в 
схоластическую мысль Западной Европы вдохнули ученые с Британских островов, 
англосаксы и кельты, в частности ирландские ученые. Ирландцы в особенности 
оказали глубокое и неизгладимое влияние на европейскую культуру IX и 
последующих веков. Особенно интересны кружки ученых ирландцев в Лаоне, на 
северо-восток от Парижа, и в Льеже, к востоку от Брюсселя, обосновавшиеся в 
этих городских [236] центрах примерно в середине IX века и существовавшие там 
по меньшей мере десятилетие. Приблизительно в это время появляются сообщения о 
нескольких ирландцах, прибывших с миссией ко двору короля Карла Лысого в Льеже 
от Маэла Сехлайнна, ирландского короля, с известием о победе над норвежцами и 
просящих свободного проезда для паломничества в Рим. Примерно в то же время, и, 
может быть, в качестве члена той же миссии, мы обнаруживаем в Льеже Седулия 
Скотта или Скоттигену, поэта, ученого, писца, теолога и придворного, одного из 
ученейших людей своего времени. Он был тесно связан с небольшой группой ученых, 
которые, как и он сам, вероятно, по пути в Льеж на некоторое время задержались 
при дворе Мервина Вриха, короля Северного Уэльса, который, по всей видимости, 
был достаточно культурным человеком (см. выше с. 143). Наши данные на самом 
деле подразумевают, что двор Мервина в Северном Уэльсе был в то время 
общепризнанным перевалочным пунктом и культурным центром на привычном пути 
паломников из Ирландии ко двору Карла Лысого в Льеже и что ирландские, а, может 
быть, также и валлийские ученые почитались в Льеже за свою образованность и 
придворный лоск.
   Среди ирландских ученых, объединившихся вокруг льежского двора, центральной 
фигурой, несомненно, был Седулий Скотт99. Точные места его рождения и его 
обучения неизвестны, хотя определенные указания в его сочинениях предполагают, 
что по крайней мере часть его литературных источников была ирландского 
происхождения. По словам Лейстнера, «как неизвестная доселе комета, ирландец 
Седулий появился в Льеже в середине IX века (845-858 гг.), чтобы исчезнуть 
столь же таинственно, как и появился»100. Его труды в равной мере примечательны 
как своей разнонаправленностью, так и точностью, и утонченной латинской 
ученостью; особенное внимание привлекает его безупречное владение широким 
спектром латинских метров. Его хороший вкус в латинской стилистике явствует из 
высокой оценки, которую он давал Цицерону. Среди отрывков из латинских авторов, 
которые Седулий включил в Collectaneum101, он использует не менее семи 
произведений Цицерона, в то время как его современники ограничивались одним или 
двумя. Общепризнанно и то, что он обладал какими-то познаниями в греческом,