королевства клир «церкви Колумбы». Статус главы ирландской церкви теперь 
перешел от Ионы к Арме. Победа церкви св. Патрика и аббатства Армы была полной.
   В Уэльс и континентальные кельтские церкви ортодоксальный обычай пришел 
позже. Беда ничего не говорит об обращении Уэльса в христианство, но посвящает 
длительное повествование попыткам св. Августина Кентерберийского добиться 
подчинения Уэльса. Беда говорит, что Августин совершил две поездки на запад, 
чтобы побеседовать с британскими епископами и умолить их сохранить кафолическое 
единство «с собой» и «вместе с ним», чтобы проповедовать Евангелие язычникам 
(gentibus), то есть саксам. После их отказа он уехал, предсказав, что было 
равносильно проклятию, что им воздается от рук их врагов,— предсказание, 
которое, как считает Беда, сбылось в битве при Честере в 616 г. Беда — наш 
единственный источник в этой истории, которую он рассказывает в стиле саг, 
разделив на три эпизода и, очевидно, позаимствовав все это повествование из 
устной традиции. В действительности валлийцы не принимали римской власти в лице 
архиепископа Кентерберийского по крайней мере на протяжении жизни еще целого 
поколения и после смерти Беды, а в Корнуолле вплоть до X века. Континент, 
естественно, принял реформированную Пасху раньше Британии — испанская Галисия 
уже в 633 г., а в кельтских монастырях Центральной Европы реформа была по 
большей части принята к VIII веку; однако перемены проходили очень медленно, а 
древние обычаи умирали с трудом. В 818 г. крупное аббатство Ландевеннек в 
Бретани при своем аббате Матмоноке подчинилось приказанию Людовика 
Благочестивого оставить кельтские обычаи и принять римскую тонзуру и Устав св. 
Бенедикта, а за ним последовали остальные бретонские монастыри.
   Одним из самых впечатляющих обстоятельств в истории кельтской церкви 
является отсутствие в ней мучеников. Даже спор о Пасхе протекал достойно и не 
нанес морального урона ни одной из сторон. Более того, он породил целый свод 
сочинений приверженцев обеих партий, ставший для нас основой для изучения 
духовной истории этого периода. В документах, созданных представителями так 
называемой «римской» партии, мы обнаруживаем первые следы влияния 
континентальной литературной традиции той эпохи — появление хронологии и 
исторических произведений в виде местных хроник и осознание важности точности в 
документации. Важнейшей ирландской компиляцией соборных уложений и 
канонического права было «Собрание гиберний-ских канонов» (Collecnio Canonum 
Giberniensis), появившееся в Галлии в [231] VIII веке. Впрочем, еще до того эта 
книга была известна и переписывалась в Бретани. Компендиум был составлен в 
Ирландии, а копии и версии размножались в начале VIII века членами «римской» 
партии81. Создатели письменных памятников «ирландской церкви», несомненно, 
вдохновлялись желанием сформулировать традиции, правила и идеалы, переданные от 
учителей, верность которым они и пытались сохранить. Литература ирландской 
церкви не представляет собой произведений опытных теологов и не является 
образцом схоластики; но в Уставах, таких как Устав Таллахта, так называемом 
Уставе Колумкилле, составленном Колумбаном из Боббио, и в Пенитенциалиях 
явственно ощущается дух религиозности ранней кельтской церкви, который диктует 
суровый распорядок монашеской жизни.
    Наиболее значительным результатом этого спора в литературе стало создание 
житий кельтских святых, их деяний, обстоятельств их рождения и смерти, их чудес 
— без которых в тот некритический век не мог быть установлен ни один культ, не 
мог завоевать популярность ни один святой или святилище. История житийной 
литературы на континенте началась одновременно с самим христианством. Самой 
ранней формой были, возможно, «Деяния апостолов» в Новом Завете. Позднее из 
этого жанра развилась поминальная служба, естественное приспособление к 
христианским потребностям панегирических и элегических речей языческих времен. 
Знаменитые христианские примеры — погребальная речь (поминальное слово) 
христианского ритора Паката, посвященная св. Паулину Ноланскому (ум. 431 г.), а 
на западе поминальная служба св. Илария Арльского по св. Онорату, основавшему в 
начале V века монастырь Лерин82. Уже между 356 и 362 гг. св. Афанасий 
использовал форму повествования, ставшую популярной со времен греческих романов,
 и блестяще применил ее в своем «Житии св. Антония», а постоянное место житий в 
агиографии было закреплено «Житием св. Мартина», принадлежащим перу Сульпиция 
Севера.
   Древнейшее дошедшее до нас «Житие св. Патрика» было написано Муирху (см. 
выше с. 229), который во Введении говорит, что пишет в новой форме, преподанной 
его «отцом» Когитосом. Вероятно, это ссылка на «Житие св. Бригиты», написанное 
Когитосом ранее в VII веке83. Ввиду повествовательной формы «Жития св. Патрика» 
Муирху ссылка автора на «новый стиль» предполагает, что подобный нарративный 
жанр уже достиг Ирландии и вытеснил более древнюю форму деяний. Школа Армы, 
приверженцем которой был Муирху, уже испытывала влияние новейших литературных 
веяний.
   Классическое произведение житийной литературы «кельтской» партии — «Житие св.
 Колумбы»84, написанное Адамнаном, его дальним [232]родственником и преемником 
на посту аббата. Строго говоря, это сочинение сложно назвать биографией; оно не 
представляет собой единого повествования, разделяясь на три части. Первая 
состоит из пророчеств святого, вторая — из его чудес, а третья — из откровений. 
Ко времени его написания, вероятно, между 685 и 689 гг.85, эта литературная 
форма уже устарела, уступив место нарративным моделям, ставшим популярными 
благодаря Афанасию и Сульпицию Северу. Впрочем, Адамнан был знаком с поздней 
нарративной формой агиографии, поскольку «Житие св. Германа», написанное 
Констанцием, было уже известно в Ирландии и цитируется в «Житии» самим 
Адамнаном (II, 34). По стандартам того времени Адамнан был высокообразован и 
мог считаться интеллектуалом. Он был хорошо знаком с литературой, популярной на