церкви галльских провинций. Не существовало единого церковного центра, 
галльского архиепископства. Церковь была организована в соответствии с 
границами провинций, которые обладали [199]преимуществом перед епископами в 
решении важных дел, таких как назначение епископов и возведение новых церквей. 
Постепенно возникли провинциальные соборы, на которых председательствовал 
епископ гражданской метрополии. В 392 г. св. Амвросий говорит о многочисленных 
соборах галльских епископов. Уже в 404 г. папа Иннокентий I в письме Витрицию, 
епископу Руана, запретил епископам выносить свои разногласия на суд епископов 
из других провинций, призывая их устраивать свои дела, прибегая разве только к 
помощи Апостолического Престола 14.
   Традиционная римская политическая система, в рамках которой развивалась 
церковь, оказала определенное влияние на природу христианского богослужения. 
Поэт Авсоний из Бордо, сам исповедовавший христианство, очевидно, рассматривал 
свое присутствие на утренней молитве в своей личной церкви как обязанность; но 
религиозные обязанности занимают в его «ежедневных делах» определенное место. и 
когда ему кажется, что, как он наивно говорит, «Богу было принесено достаточно 
молитв», он как ни в чем не бывало начинает отдавать рутинные приказания повару 
Сосии. Даже в конце V века письма и поэмы Сидония Аполлинария, епископа Оверни, 
будучи и изящными. и личными, и интимными, производят скорее впечатление 
произведений церковного служащего, чем человека с внутренней глубоко 
религиозной жизнью и представлениями. Однако мы не должны вслед за Сальвианом 
считать, что галльские епископы не заботились о своей пастве должным образом. 
Во время голода епископы щедро выдавали зерно из своих собственных амбаров, 
отправляя свои запасы за свой счет в самые нуждающиеся районы, выходя далеко за 
рамки своих должностных обязанностей. В действительности наши данные говорят о 
тщании, с которым они выполняли свой долг.
   В этот период становления официальной христианской организации, гражданского 
мира и православия в Галлию из Восточного Средиземноморья проник новый свет, 
вдохнувший в новую религию стремление к более интенсивной духовной жизни. С III 
века н. э. среди христианских общин в Сирии и Месопотамии распространился 
египетский аскетизм, побуждавший верующих оставить суету мира и удалиться в 
пустыню, где они могли бы посвятить себя жизни в одиночестве и духовному 
созерцанию. В Египте начиная с III века ревностным претворением в жизнь 
религиозных принципов отличались два района. В пустынях Нитрии, Скета и 
Климакса на запад от дельты Нила жило множество христианских аскетов, некоторые 
из них пребывали в полном одиночестве и вели простую и строгую жизнь, соблюдая 
свои собственные правила, без общей дисциплины, и только по субботам и 
воскресеньям [200]собираясь вместе на евхаристию. В Верхнем Египте принципы 
общежития были разработаны в начале IV века Пахомием, военная выучка которого в 
прежней светской жизни, вероятно, отчасти помогла ему успешно организовать 
киновийную жизнь и установить общие правила в его монастыре Табеннеси.
   Обе эти формы аскетизма в IV веке проникли в Западную Европу и, можно 
сказать, трансформировали официальную религию. Известия об интенсивной 
религиозной жизни отцов-пустынников впервые, должно быть, достигли Галлии через 
св. Афанасия, изгнанного из Александрии, где он был епископом, и проведшего 336 
г. в Трире. Между 356 и 362 гг. он написал «Житие св. Антония», который прожил 
35 лет в одиночестве в заброшенном римском форте в горах Писпира между Нилом и 
Мертвым морем, и эта блестяще написанная биография не могла не оказать своего 
воздействия на религиозное рвение западных христиан. Постепенно идеал 
отшельничества, исходящий от отшельников Нижнего Египта, распространился и 
достиг Галлии, отчасти благодаря рассказам путешественников, побывавших там, 
как мы узнаем из «Диалогов» Сульпиция Севера; отчасти из сведений о небольших 
общинах, подобных тем, что существовали на островах неподалеку от итальянского 
побережья, о которых мы читаем в поэме «О своем возвращении» (De Redito Suo) 
Рутилия Намациана, описывающей возвращение автора из Италии в Галлию и 
мимоходом упоминающей о маленьких общинах на островах Горгон и Капрария.
   В начале V века идеал отшельничества вдохновил св. Онората, получившего 
образование в Греции, основать монашескую общину на острове Лерин у берегов 
Прованса. Ученость и усердие в вере ее монахов быстро завоевали этой маленькой 
общине престиж, почти равный авторитету западного университета поздних эпох. 
Вскоре после основания островной общины в Южном Провансе возникли киновийные 
монастыри, из них самым известным был монастырь Сен-Виктор под Марселем. 
Влияние этих двух монастырей было обширным, в первую очередь благодаря их 
интеллектуальной активности. Из будущих епископов, воспитанных в Лерине, сам 
Онорат, Евхерий Лионский, Фауст Ризский, Цезарий Арльский входят в список самых 
знаменитых церковных имен V века в Галлии, а «Уложения» (Institutes) и 
«Собеседования» (Conferences), написанные Иоанном Кассианом, аббатом соседнего 
киновийного монастыря Сен-Виктор под Марселем, являются важнейшими 
произведениями, посвященными монашеской дисциплине в Западной Церкви до 
введения Устава св. Бенедикта.
   Одновременно с этими знаменитыми монастырскими организациями в Галлии 
успешно развивались и более скромные, не столь строгие [201]монашеские общины, 
возможно, возникшие в результате распространения практики частных церквей. Св. 
Иероним говорит о домашнем монастыре, «Хоре благословенных»15 в Аквилее, в 
котором он встречался с Руфином. Св. Августин сообщает об общине за городскими 
стенами Милана во главе со св. Амвросием и о другой общине в Трире, в которой 
он нашел книгу с «Житием св. Антония»16, и, вероятно, следует добавить сюда 
общину, описанную св. Витрицием, епископом Руана, в его «О восхвалении святых» 
(De Laude Sanctorum)17. Мы видели, как Сульпиций Север в Галлии, а его старый 
друг и корреспондент св. Паулин в Ноле, в Италии, соперничали друг с другом в