Лиона руководил епископ Потин и священник Ириней, в конце концов унаследовавший 
его кафедру. В 177 г. на маленькую общину обрушились невероятно суровые 
преследования, многие верующие были брошены в темницу и обречены на жестокие 
пытки и смерть. Среди мучеников был и епископ Потин. Так как в это время ему 
было 90 лет, вряд ли он мог вступить на епископскую кафедру незадолго до этих 
событий, и, таким образом, мы имеем право предположить, что христианская община 
в Лионе к тому времени существовала уже достаточно давно, несмотря на отсылку 
Евсевия (Церковная история V, 13) к «тем, через кого были установлены наши 
дела», и утверждение Сульпиция Севера, что Евангелие задержалось на пути в 
Галлию, пересекая Альпы.
    Наши сведения об этих преследованиях и их последстиях происходят из 
Послания, написанного галликанскими церквами церквам Азии и Фригии, извлечения 
из которого приводятся Евсевием, епископом Кесарийским (около 260 — около 340), 
и из какого-то числа рассказов о галликанских мучениках и их писем. Это 
Послание является «первым документом галльской церкви и в сущности достоверно»1.
 Оно было включено Евсевием в его Собрание о Мучениках. Ныне оно утеряно, но 
некоторые выдержки из него сохранились в Церковной истории (V. 1-3)2, 
являющейся нашим самым полным и самым надежным источником информации об общей 
ситуации в Лионе и об отдельных мучениках и их страстях. Дополнительная 
информация приводится Григорием Турским [195] (около 540-594), имевшим доступ к 
некоторым не дошедшим дс нас источникам, возможно лионским, и записавшим их 
главным образом в своем труде «О славе мучеников» (De Gloria Martyrum, сар. 48' 
Само послание было написано «слугами Христа в Вьенне и Лионе братьям в Азии и 
Фригии», а также Элевтерию, епископу Рима. Евсевий, по-видимому, имевший перед 
глазами их письмо, говорит (V. 3, 4) что оно было отвезено в Рим священником 
Иринеем:
    «Мы попросили доставить тебе это письмо нашего брата и сообщника Иринея,— 
писали они папе,— и мы просим тебя, будь к нему расположен: он ревностен к 
завету Христову». (V. 4)
    Согласно свидетельству св. Иеронима3, Ириней выполнил свок миссию, и у нас 
нет оснований сомневаться в этом. Его отсутствие в Лионе является достаточной 
причиной того, что он не подвергся преследованиям. Позднее свидетельство 
говорит о его мученичестве, не оно довольно туманно, а время и причина его 
смерти неизвестны.
    Согласно Григорию Турскому4, Потин был, вероятно, первым епископом Лиона. О 
судьбе самого Иринея (около 130 — около 200) известно немногое. Григорий 
Турский утверждает, что он был «направлен» (directus) в Лион св. Поликарпом, 
епископом Смирны. Евсевий цитирует письмо, якобы написанное Иринеем другу, в 
котором Ириней говорит, что мальчиком слушал в Смирне св. Поликарпа (около 69 — 
около 155), епископа-мученика, и внимал его рассказам о его общении ее св. 
Иоанном и другими учениками, видевшими Господа5. Ириней вполне возможно, 
находился в Риме, когда св. Поликарп прибыл туда для обсуждения с Аникетом 
вопроса о Пасхе, и Евсевий сообщает о дружеских отношениях между двумя 
епископами6.
    У нас нет оснований сомневаться в том, что Ириней действительно учился у 
греческих учителей в Малой Азии и Риме, и в самом деле его высокая репутация 
ученого человека полностью согласуется с такой подготовкой. Очевидно, он много 
писал, и хотя многое из его трудов исчезло, сохранилось достаточно латинских, 
сирийских и армянских переводов, чтобы показать, что он сделал многое для 
придания лионской церкви характера важного связующего звена между церквами 
Востока и Запада. Он был в действительности первым великим православным 
теологом, и, за исключением недавно открытого армянского перевода «Демонстрации 
Апостольского Учения», его теологические труды посвящены апологетике 
христианства и защите православие. Главной его работой была книга Adversus 
Omnes Haereses, представлявшая собой прямую атаку на гностицизм и сохранившаяся 
целиком г раннем латинском переводе, хотя и была написана и частично дошла 
[197]до нас на греческом. Греческий все еще оставался основным языком церкви, 
но Лион был латинским городом, и Ириней извиняется за осознаваемые им 
недостатки своего греческого стиля на основании того, что он живет среди 
кельтов и по большей части говорит на «варварском диалекте»7.
   Самым интересным достоверным фактом, известным о его деятельности в качестве 
епископа, является его вмешательство около 190 г. в знаменитую дискуссию о 
Пасхе, столь популярную в следующие века. Между различными европейскими и 
азиатскими церквами с апостольских времен существовали расхождения как 
относительно даты, так и способов празднования Пасхи. Азиаты, полагаясь на 
древнюю местную традицию, рассматривали Пасху как годовщину смерти Спасителя и 
соблюдали строгий пост, на какой бы день недели она ни выпала, даже на 
воскресенье; и даже в Риме они продолжали следовать своим традиционным обычаям, 
заявляя, что они не могут отречься от обычая, происходящего от великих светил 
церкви, умерших в Азии, в особенности от апостола Иоанна. В 189 г. папа Виктор 
был склонен исключить азиатов из общения; однако епископы настаивали на мире, а 
среди них был и Ириней. От имени братьев, руководимых им в Галлии, он написал 
послание, подчеркивая, что спорным вопросом является не только вопрос о дате, 
но и о том, как поститься, и что эти различия возникали постепенно в течение 
долгого периода времени; он напомнил Виктору о более миролюбивом отношении к 
азиатским братьям его предшественника Аникета и его преемников. Виктор 
благоразумно согласился с советом Иринея примириться.
   Ириней упоминает церкви в Германии8 и в кельтских странах, и, по-видимому, к 
тому времени христианство уже получило достаточно широкое распространение в 
Галлии, возможно, с Лионом в качестве материнской церкви, центра9. Во II веке в