"Я говорю тебе, о Кормак, что до сего дня ни твоя жена, ни твоя дочь не 
видели лица мужчины с тех пор, как они были взяты от тебя из Тары, и что твой 
сын не видел лица женщины. Забери свою семью,- говорит воин.- Я Мананнан мак 
Лир, король Земли Обетованной, и для того чтобы ты увидел Землю Обетованную, я 
привел тебя сюда"40.
    
    Это мистерия в греческом смысле - провидение Земли Обетованной. В некотором 
роде это и речь в защиту своего образа жизни (apologia pro vita sua) Мананнана, 
однако в ней остается недосказанным все [192]самое важное. Мананнан - 
единственный ирландский бог, который никогда не приобретал в литературной 
традиции полностью человеческого облика. Он всегда оставался духовной сущностью.

    Это необычная история или ряд историй. Для разума современного человека из 
всех ирландских богов Мананнан наиболее далеко отстоит от представлений нашего 
мира. Не последний ли это след пифагорейской концепции самотождественности 
личности, занесенный в Ирландию из позднего средиземноморского мира через 
Галлию? Мы знаем, что друиды исповедовали такую философию в Галлии; и мы видели,
 что ирландская мифология тесно связана не только с мифологией галлов, но и с 
мифологией Уэльса и даже Шотландии. Это не изолированная мифология, а 
прекрасный цветок всего древнего кельтского мира.
    Ирландская мифология, так же как и греческая, демонстрирует четкий 
водораздел между мифологией и религией. И в греческой, и в ирландской 
цивилизации религиозные культы в какой-то отдаленный период, должно быть, дали 
толчок развитию мифологии; но мифы совершили далекое путешествие во времени и 
иногда в пространстве от своих первоначальных культовых истоков. Они дошли до 
нас не как религия, а как литературные сюжеты. Уже не существует ни страха, ни 
почтения к древнейшим богам, и постепенно, по мере расширения этой пропасти и 
ослабления религии и веры, изображения этих богов окрашиваются легким юмором и 
даже грубыми шутками. Во второй битве при Маг Туиред Дагда, когда-то 
считавшийся "Господином Великого Знания" (см. выше с. 179), становится 
гротескным и нескладным стариком, "столь толстым и неуклюжим, что люди смеялись,
 когда он пытался двигаться". Он обладает котлом, в который входит 80 галлонов 
молока и столько же мяса и жира - целиком козьи, овечьи и свиные туши. Из всего 
этого для Дагды готовится каша. Его ковш велик настолько, что на нем могут 
поместиться мужчина и женщина. Однако, и это выглядит достаточно странным, 
подобные насмешки не затрагивают Луга и Мананнана. Они выделены в особый класс. 
Почему? Их красота и достоинство никогда не меркнут, как и великолепие их 
облика.
    В великой битве, установившей независимость богов от фоморов, именно Луг, 
заморский пришелец, Луг Всех Ремесел (Samildanach), ведет богов к победе; и это 
несмотря на то, что тут же присутствует Дагда, представитель более древних 
местных богов, также владевший всеми ремеслами и всем знанием. Можем ли мы 
предположить, что культ перерождения вытеснил древний культ мертвых из 
холмов-сидов и даже более древний и более распространенный культ природы - рек 
[193]и источников, столь хорошо засвидетельствованный в Галлии? Возможно, 
широкая пропасть, отделившая ирландскую мифологию от религиозного культа, 
является единственной причиной того, что христианские монахи не ощущали ничего 
недозволенного в том, чтобы записывать в своих книгах мифологические повести. С 
другой стороны никакие сомнения не мешали им записывать содержащиеся в 
мифологических историях магические действия. Так, постоянно упоминается 
таинственная практика наложения магических запретов, известных как гейсы 
(gessa), и именно нарушение личных гейсов Конайре Мором, легендарным королем 
Ирландии, привело его к гибели в повести "Разрушении Дома Да Дер га". Широко 
известно ясновидение, а его проявления часто вводятся глаголом adciu, "видеть",
- то есть видеть внутренним зрением: "Вижу красное, вижу очень красное"41. 
Свободно используются чары и заклинания. Техника достижения чудесного видения 
дословно приводится в одном ирландском тексте и известна как Imbas forosnai, 
"озаряющее знание", названия других заклинаний записаны вместе со свойственными 
им поэтическими формулами.
    Ирландская мифология - это загадочный мир воображения. Древние народы 
Средиземноморья имели полное право говорить про кельтские народы, даже про 
галлов, что они живут "за закатом солнца, вдали от нашего мира". Однако, 
пожалуй, еще больше кельты были удалены от мира Средних веков. Ирландские боги 
- не "маленький народец" и не "феи", но высокие, прекрасные и светлые; во всей 
своей физической силе, власти и чистоте облика и даже одежды они превосходят 
смертных. Они напоминают описания галлов, которые мы находим у античных 
писателей. Они не ведьмы и не демоны, не детские выдумки и уж тем более не 
вульгарное изображение магической власти. Сверхъестественное и непостижимое 
наделено сдержанностью и достоинством. Никакие вопросы вины, наказания или суда 
в загробной жизни не тревожат безмятежность того, что Джерард Мерфи назвал 
"странной красотой" кельтской мифологии. Именно эта странная красота 
потусторонней атмосферы придает особую притягательность ирландскому 
мифологическому циклу. [194]
    
   ГЛАВА 8
   Кельтское христианство и его литература
    
    Принятие христианства Галлией было медленным и постепенным процессом. Мы не 
располагаем никакими сведениями о начальных этапах обращения, но уже во II веке 
нам известны свидетельства современников о христианах в Лионе и Вьенне. Общиной