что эти названия, в своем пространственном распределении совпадая с ранней 
курганной культурой, были даны носителями этой культуры; и эти имена кельтские. 
Этот вывод подтверждается тем обстоятельством, что во Франции и Испании 
обнаруживается то же самое совпадение кельтской топонимики и гидронимики с 
культурой полей погребальных урн; ибо данные археологии показывают 
распространение материальных культур на запад и на север от 
центральноевропейского ареала. 
    Имя "кельтский" объяснялось как родственное готскому hildja "сражаться", 
сохраняющему и его возможное значение. У него нет предыстории, как у имени 
Graeci, когда-то относившегося к маленькому сообществу на Пелопоннесе, или у 
имени Rus - "русский", которое первоначально было финским обозначением шведов и,
 вероятно, означало "гребец, моряк". Однако Страбон говорит, что сначала оно 
служило названием племени нарбоннцев, и предполагает, что оно могло проникнуть 
в греческий через Марсель, расширив свое значение и [15] относясь уже ко всему 
кельтскому народу3. Цезарь говорит, что галлы называли себя Celtae. Это имя 
стало использоваться, как использует его Страбон, применительно к народу, 
отличному от лигурийцев и иберов на западе и от иллирийцев и скифов на востоке. 
Германцы на своей северной родине все еще оставались неизвестны первым 
греческим историкам. 
    Кельты во многом отличались от других племен - своей социальной 
организацией, религией, одеждой, методами ведения войны, ибо именно на это 
обращали внимание ранние историки; однако главным отличием как тогда, так и 
сейчас, было языковое. Тацит говорит об одном племени: "а что котины не 
германцы, доказывает их язык" (Германия 43). И действительно, это 
лингвистическое определение представляется единственно полезным, так как только 
отталкиваясь от него, можно осмысленно говорить о кельтской археологии или 
кельтской религии. Но если мы отказываемся от языкового критерия, эти понятия 
вовлекаются в порочный круг. Это не означает, что не возникало смешения или 
путаницы. Племена, говорившие на германских диалектах, могли приниматься за 
кельтов по своей одежде и обычаям или же из-за того, что находились под началом 
кельтских вождей. Наблюдатели того времени не были профессиональными 
лингвистами и могли, не располагая точными данными, и не знать, кельтский или 
нет диалект отдаленного племени4. Наряду с географическими названиями кое-что о 
языке древних кельтов нам говорят имена галльских вождей и народов. Многие из 
них хорошо интерпретируются на ирландском и валлийском материале: Dumnorix дает 
ирландское ri an domhain "король мира"; Vercingetorix состоит из чег "над", 
cinget- "воин" и пх "король"; Anektomaros означает "Великий Защитник" (др.-ирл. 
aingid "защищает"); Eporedorix "король лошадей" будет др.-ирл. ri echtraide; 
Bituriges, др.-ирл. rig in betho "короли мира"; Allobroges "люди из чужой 
страны"; Brigantes "благородные" (др.-ирл. Brigit). Античными писателями 
упоминаются и некоторые галльские имена нарицательные: ????? "пиво"; ?????? 
"поэт"; ??????? "друиды"; reda "колесница"; ????? "лошадь". Все эти слова 
находят свои соответствия в ирландских coirm, bard, drui "друид", riad "езда", 
marc, со сходными формами в валлийском. Более непосредственный источник 
представляют собой галльские надписи, открытые во Франции и в Италии. Некоторые 
надписи в Цизальпийской Галлии выполнены греческим или этрусским алфавитом, но 
подавляющее большинство надписей составлено латинским письмом. Их количество 
приближается к шестидесяти, не считая граффити на черепках, найденных в Ла 
Грофесенк, и содержания знаменитого Календаря из Колиньи [16] (см. ниже с. 30 и 
ел.). Далее мы предполагаем рассказать о языке кельтов подробнее (см. ниже с. 
251 и слл.). 
    Таким образом, кельты - это народ, появившийся на подмостках истории в VI 
веке до н. э. Ранние писатели упоминают их лишь мельком. Так, Ксенофонт пишет о 
кельтах, сражавшихся в качестве наемников против фивян на Пелопоннесе в 369 г. 
до н. э., а Платон включает их в список варварских народов, приверженных 
пьянству. Аристотель говорит: "Вовсе не храбрость безрассудно противостоять 
опасности, как кельты, когда они поднимают оружие, чтобы броситься на волны" 
[5]. 
    Из своей родины в Центральной Европе кельты продвинулись на запад до 
Атлантического побережья и в Испанию, на север на Британские острова, а позднее 
на юг в Италию и на восток по Дунаю до Галатии в Малой Азии. Ранние миграции 
завершились в доисторическую эпоху, и их датировку можно установить только на 
основании данных археологии. Эти данные неполны, так как мечи, броши и черепки 
не могут сообщить нам, что сделавший их человек говорил на кельтском диалекте. 
Мы не можем рассчитывать на что-либо большее, чем на более или менее вероятные 
предположения. Неоспоримо, что гальштаттская культура (или культура раннего 
железного века) была распространена в Испании; мы располагаем письменными 
свидетельствами того, что в Юго-Западной Испании кельты обитали уже к VI веку. 
Кроме того, в Испании широко представлена кельтская топонимика, а зона ее 
распространения простирается до устья реки Тахо (Arabriga). Вполне логичным 
выглядит предположение, что создателями гальштаттских инструментов и оружия 
были кельты. Однако самые ранние кельтские миграции датируются бронзовым веком, 
так как поля погребальных урн, появившиеся в Южной Германии и Восточной Галлии 
после курганной культуры и определяемые как кельтские, обнаруживаются также в 
Каталонии и далее на юг до Валенсии. В гальштаттский период (около 600 г. до н. 
э.) и во втором периоде латенской культуры (III век до н. э.) происходили 
отдельные более поздние миграции кельтов; и некоторые надписи свидетельствуют о 
присутствии в популяции сильного кельтского элемента. Кельтиберы, столь долго и 
столь смело сопротивлявшиеся римскому наступлению, представляли собой народ, 
появившийся в результате смешения кельтов и иберийцев, как предполагает уже