крепость кельтской цивилизации с востока.
    В целом бриттские народы вели постоянную оборону на три фронта. Они 
растянулись непрерывной линией от залива Ферт-оф-Форт до мыса Лендс-Энд, не 
обладая ни центральной организацией, ни какой-либо координацией действий. Они 
должны были защищаться против саксонского проникновения с востока, пиктского с 
севера, ирландского с запада. В настоящей главе мы попытаемся показать, какие 
шаги они предприняли для поддержания своей вновь обретенной независимости и 
насколько были успешны эти шаги. Может быть, правомерно предварительно сказать, 
что в конечном итоге им удалось предотвратить широкомасштабную оккупацию 
ирландцами запада, на юг от границы Хайленда, даже основав между тем новую 
заморскую колонию в Арморике. На восточном фронте сначала бритты оказывали 
упорное сопротивление и даже, по крайней мере на севере, вели против саксов 
наступательные действия; однако отсутствие у кельтских народов централизации и 
единства и их неспособность договориться об общих действиях с могущественными 
северными пиктскими королевствами вместе с географическими трудностями 
сообщения в холмистой стране в результате привели к тому, что вся равнинная 
Британия попала в руки саксов. [68]
    Первоочередной задачей кельтских независимых королевств в их борьбе за 
поддержание кельтского единства, лежавшей прежде всего на бриттских вождях, 
ныне независимых правителях Южной Британии, было установление определенной 
формы стабильного управления и центральной организации с целью защиты границ. 
Это, очевидно, им удалось, ибо традиция, повествующая об этом периоде, не 
донесла до нас ни единого намека на анархию, последовавшую после ухода римлян. 
В первую очередь мы должны рассмотреть природу новых мер, равно как и вопрос о 
том, в какой степени Британия сохранила преемственность от римских времен.
    Одним из самых заметных достижений современных исследователей в области 
изучения римской оккупации Британии является осознание континуитета, 
существовавшего в течение всего периода между ранней кельтской племенной жизнью 
и тем состоянием, которое возникло, когда остров покинул последний римский 
военный конвой. В целом в стране, по всей видимости, не произошло никаких 
фундаментальных изменений. Мы видели, что на протяжении всей римской оккупации 
на севере и в Уэльсе сохранялись древние племенные районы, и мы можем 
проследить, например, как жизнестойкость и опыт борьбы бриттских племен 
шотландского Лоуленда уже в позднеримский период постепенно дали им возможность 
занять свое место в качестве наиболее эффективной оборонительной силы против 
могучего пиктского королевства Северной Шотландии.
    По-видимому, римская цивилизация почти не затронула Британию вне пределов 
Центральной и Юго-Восточной Англии, обычно подразумеваемой под названием 
"Нижняя Англия". Это была основная область вилл и городов - Лондон, Кентербери, 
а также менее крупных городов, таких как Силчестер, Веруланиум, Бат, 
Сиренчестер, Глостер, Кервент. В целом традиционный кельтский образ жизни почти 
не был нарушен или даже трансформирован. Кажется, римляне мало что привнесли в 
религиозную, хозяйственную и гражданскую жизнь местных кельтских народов. 
Древние кельтские королевства, по всей видимости, продолжали свое существование 
как civitates, политические административные "кантоны", под управлением ordo, 
постоянного исполнительного "совета", функционировавшего в столице кантона и 
состоявшего из декурионов или экс-магистратов, избранных городом. Местная 
религия, очевидно, сосуществовала с римскими культами, не пересекаясь с ними; 
продолжали строиться местные храмы и святилища.
    Несмотря на стремление Агриколы поощрять обучение, он не сумел привить 
кельтским народам письменность и тем самым дать им возможность записывать свои 
традиции или установления. В течение всего [69] римского периода они 
передавались и культивировались исключительно устным образом; и когда, 
несколькими веками позже, под опекой христианской церкви кельтские народы 
выучили римский алфавит и могли писать достаточно бегло, для того чтобы 
фиксировать на своих языках установления своей, исконно кельтской, цивилизации, 
они кодифицировали не римское право, а местные кельтские законы; они заносили в 
рукописи древнюю литературу своего народа, как поэзию, так и прозу; а после 
ухода римских правителей они записывали генеалогии своих собственных вождей и 
знатных родов. Весьма примечательно то, что латынь так никогда и не смогла 
приобрести широкого распространения в Британии и, в отличие от Галлии, не 
оказала почти никакого влияния на бриттский язык во времена римской оккупации. 
Сравнительно большой материал предоставляют граффити, нацарапанные на небольших 
предметах1, такие как слово "satis" на одном кирпиче в Силчестере, которое, по 
мнению Хаверфилда, отражает утомление ремесленника-изготовителя кирпичей [2] и 
заманчиво переводится М. П. Чарлзвортом как "пора отдохнуть"; но не является ли 
этот слабый след ремесленной латыни скорее "exeat" римского бригадира, 
удовлетворенного выполненной работой?
    Говоря о гражданском управлении Британией после ухода римлян, мы во многом 
оказываемся в области догадок и предположений. Письмо Гонория, отправленное в 
Британию в 410 г. (см. выше с. 55), адресовано британским "городам". Это слово, 
вероятно, означает civitates, или "города-государства", и относится к отдельным 
кельтским королевствам, сохранившим, как и племенные союзы в Галлии, свою 
идентичность и некоторую степень самоуправления на протяжении римского периода. 
Отрывок из Зосима, цитированный выше (см. с. 55), предполагает, что военная 
организация находилась в руках civitates. Но какова же была центральная власть, 
которая одна могла с их помощью эффективно поддерживать политическое единство 
Британии?
    Прокопий, писавший около 550 г., говорит, сообщая о мятеже бриттов при 
Константине в 407 г.: "Но Британию римляне уже не могли впредь вернуть под свою