молодости по слову пророка: renovabitur ut aquilae iuventus tua («Обновится, 
как у орла, юность твоя») (Пс. СIII 5). Диуран искупался в озере и с тех пор не 
потерял ни одного зуба, ни одного волоса и никогда не знал ни хвори, ни болезни.

    На следующем острове свою судьбу встречает третий молочный брат. Остров 
населен людьми, беспрерывно играющими и смеющимися. Ему выпал жребий сойти на 
берег, и он сразу же присоединился к смеющимся. Товарищи долго ждали его, а 
затем уплыли.
    «Вскоре они увидели другой небольшой остров, окруженный огненной стеной, 
подвижной и вращающейся вокруг острова. В одном месте этой стены была открытая 
дверь. Каждый раз, как она, при вращении стены, открывалась против путников, 
они могли видеть через нее весь остров и все, что на нем было, со всеми его 
обитателями: там было множество людей, прекрасных обликом, в роскошных одеждах, 
пировавших с золотыми чашами в руках. Были даже слышны их застольные песни.
    Долго взирали путники на чудесное зрелище, открывшееся им: оно казалось им 
пленительным»?.
   Они посещают еще два острова, на одном из которых они встречают отшельника, 
приказавшего им возвращаться домой и предсказавшего, что они найдут убийцу отца 
Майль-Дуйна, но должны пощадить его, ибо Господь спас их от многих опасностей. 
Наконец они увидели ирландского сокола, летящего на юго-восток. Они последовали 
за ним и к ночи прибыли на первый остров, от которого когда-то ветер отнес их в 
открытое море. Их приветствуют, и они рассказывают обо всех чудесах, которые 
показал им Господь Бог, согласно слову пророка: heac olim memenisse iuvabit 
(«Некогда ему будет радостно вспомнить и это»). [320]
   Майль-Дуйн возвращается на родину. Диуран приносит серебро на алтарь в Арме. 
Они рассказывают о своих приключениях от начала до конца и об опасностях и 
ужасах, которые они пережили на море и на суше.
   Приключения и Плавания связаны с Иным Миром, и таким образом мы возвращаемся 
к тому, с чего начинали. Цикл Финна также уходит своими корнями в миф. 
Ульстерский цикл и королевский цикл носят героический характер. Если бы 
кто-либо попытался написать историю ранней ирландской литературы, в ней бы не 
оказалось ни истории идей, ни рассказов о великих писателях, так как повести 
анонимны, а из поэтов, чьи имена нам известны, никто не отличался какими-то 
выдающимися чертами. Лучшие поэтические произведения также анонимны. В 
действительности в ней бы вообще не оказалось истории как таковой в смысле 
эволюции или прогресса, а лишь последовательность литературных явлений в более 
или менее точном хронологическом порядке. Диапазон ирландской литературы не 
очень широк: яркая фантазия при описании Этайн, моющейся в ручье, или Фроэха, 
плывущего через реку, или звука и движения моря в некоторых стихотворениях; 
мотив обреченных влюбленных, героическая фигура Кухулина, трагическая повесть о 
сыне, гибнущем от руки отца, живое изображение пиров героев в «Пире у Брикрена» 
и «Повести о кабане Мак-Дато», чудесная поэзия, посвященная природе, и 
отшельническая поэзия — таковы элементы, составляющие право ирландской 
литературы на широкое признание. [321]

   ГЛАВА 11
   Валлийская литература
   Рассказывая в одной из предыдущих глав о валлийской поэзии, мы в полной мере 
отдавали себе отчет в том, что от нее сохранились лишь отрывки, полузабытые 
предания Гододдина, стихотворения, приписываемые Талиесину, среди них 
прекрасный плач по Оуэну ап Уриену. диалогические стихотворения из утраченных 
саг о Лливархе Старом и Кинддилане, а также некоторые стихотворения о природе и 
гномические стихи. Великий период валлийской литературы еще не наступил, это 
время придет позднее, с подъемом придворных поэтов (Gogyn-feirdd) в XII веке и 
славой Давидда ап Гвилима. До этого времени мы располагаем значительно более 
скромным фондом сведений о поэтическом искусстве в Уэльсе, нежели в Ирландии, 
хотя между двумя странами поддерживались тесные контакты.
    Легендарная фигура Мирддина появляется в преданиях, связывающих его с 
ирландским королем Суибне Гельтом, Суибне Безумным. Суибне, король Дал Арайде, 
сражался в битве при Мойре в 637 г. и, как считается, потерял рассудок в пылу 
битвы. «Безумие Суибне» (Buile Suibne) — это повесть о его лесной жизни, 
содержащая прекрасные стихи, в которых безумный король оплакивает свое 
несчастье и описывает лес и обитающих там животных.
    Мирддин, согласно легенде, жил в VI веке и сражался на стороне проигравших 
в битве при Арвдеридде (Артурет, вблизи Карлайла) в 573 г. Мирддин также сошел 
с ума и бежал в лес Келиддон (Каледония). «Там он жил полвека, и спутниками его 
были лишь деревья и дикие звери, и оплакивал убийство Гвенддолеу в страхе, что 
за ним придет Риддерх. В своем безумии Мирддин обрел дар прорицателя» [322]
    В действительности имя Мирддина возникло в результате неверного 
переосмысления названия Каервирддин (Кармартен), в котором второй элемент 
происходит от moridunon, «морская крепость». В одной поэме он зовется Ллаллаук 
и Ллаллоган Вирдин, в «Житии св. Кенти-герна» его имя — Лалойкен, и Лайлокен в 
двух других повестях?2. И история Мирддина, и история Суибне представляют 
кельтский вариант мотива Дикого Человека3. Древнейшее упоминание о Мирддине 
содержится в поэме X века («Судьба Британии»), и некоторые стихи, приписываемые 
ему, могут относиться к тому же периоду, хотя анонимная валлийская поэзия с 
трудом поддается точной датировке. «Безумие Суибне», с другой стороны, едва ли 
может датироваться временем ранее XII века. Заимствования могли идти как в одну,
 так и в другую сторону, а территория Дал Риады, которая частью располагалась в 
Восточном Ульстере, а частью в Шотландии, должно быть, была центром обмена. В