тела Койолшауки до сих пор находится там, где был найден в 1978 г.
 — у подножия развалин Великого храма в Мехико. Сейчас он защищен временной 
металлической оградой. Камень считается одной из самых драгоценных 
археологических находок в Мексике.
82
ходе которых увидел свет Великий храм {см. стр. 108—123), несколько веков 
погребенный в мягкой почве Мехико. Камень служил доказательством того, как 
много значили для ацтекского общества
война и человеческие жертвоприношения,
поскольку Койолшауки играла важную роль в одном из центральных
мифов ацтеков.
Миф повествует о том, как в далеком
прошлом Уицилопочтли решил отомстить своей сестре Койолшауки, богине Луны. Их 
мать, Коатликуэ, родила
кроме нее еще 400 звезд, после чего дала обет целомудрия. Однажды, когда она 
убиралась в храме на вершине
священной горы, к ней подлетел клубок перьев и оплодотворил ее. Дети Коатликуэ 
пришли в ярость, решив, что она нарушила обет. Койолшауки объединила
их, и они решили убить мать. Однако один ребенок убежал и сообщил
еще не родившемуся Уицилопочтли об их планах. Когда
они приблизились к Коатликуэ, солнечный бог выскочил в полном вооружении из 
утробы матери и порубил на куски мстительную Койолшауки перед тем как 
преследовать остальных.
Куски ее тела, за исключением головы, он разбросал
по всей горе. Миф образно отражает победу дневного света над луной и звездами.
Найденный камень не просто запечатлел этот миф. Он помещался у подножия 
лестницы, ведущей на вершину Великого
храма, поскольку имел весьма мрачное назначение — на него сваливались тела 
жертв, когда их сбрасывали с жертвенного
камня у святилища Уицилопочтли, украшавшего плоскую вершину пирамиды. Тела 
падали на этот камень в хаотических позах смерти.
Ацтеки, страшась своих богов, особенно Уицилопочтли,
совершали человеческие жертвоприношения с невиданным
во всей мировой истории размахом. Конкистадор Бер-наль Диас дель Кастильо был 
свидетелем этого кровопролития и живо описал горестную участь некоторых своих 
товарищей,
попавших в плен к ацтекам во время решающей битвы за контроль над городом 
весной 1521 г. С того места, куда
83
отступили испанские войска, можно было видеть пирамиду Великого храма. Под 
ужасающий рокот священных барабанов
Уицилопочтли, сопровождаемый завыванием раковин, рожков и трубоподобных 
инструментов, Диас взирал на то, как пленников заставляют взбираться на вершину,
 чтобы принести их там в жертву. "Когда индейцы довели их до маленькой площадки,
 на которой стояли их проклятые идолы,
— вспоминает Диас, — они надели головные уборы с перьями на многих из наших 
людей и заставили их танцевать
перед Уицилопочтли с предметами, похожими на перья,
в руках; после того, как они протанцевали, их уложили на довольно узкие камни, 
предназначенные для жертвоприношения,
каменными ножами разрезали им грудь и вытащили
их бьющиеся сердца, предлагая их стоявшим поблизости
идолам, а тела кидали вниз, по ступеням, где их поджидали индейские мясники, 
которые отсекали им руки и ноги, а с лица сдирали кожу и выделывали ее вместе с 
бородами, и хранили ее, чтобы использовать потом на празднествах,
то есть на безумных оргиях, а мясо они поедали вместе с перцем".
Резня, бессмысленная для Диаса и его товарищей, имела,
конечно же, определенное значение для тех, кто совершал
этот ритуал в честь победы жестокого и мстительного Уицилопочтли над своей 
сестрой, ведь он был не только божеством
войны, но и покровителем всего их народа.
Никто из других наррдов так не стремился к воинской славе, как ацтеки. Самой 
почетной считалась смерть в сражении или на жертвенном камне. Воины, погибшие в 
бою, жертвы, а также женщины, умершие во время родов, могли надеяться
на самый высокий почет в загробном мире; почти все другие, несмотря на 
социальное положение, были вынуждены
4 года скитаться по подземелью, прежде чем достичь низшего
уровня потустороннего царства, которое ацтеки называли
Землей мертвых, или "нашим общим домом", давали подарки Повелителю смерти и 
превращались в тени. Ацтекские
ораторы особенно восхваляли гибель на поле брани. В самом дел