а
Эти каменные воины из Тулы несут стражу на вершине пирамиды Кецалько-атля — 
Утренней звезды (слева вдали на верхней иллюстрации). Когда-то они служили 
колоннами, поддерживающими крышу храма.
64
65
известные произведения тольтеков в Чичен-Ице, городе майя. Удаляя землю, он 
обнаружил несколько помещений разных размеров со стенами, украшенными фресками, 
с колоннами, пилястрами, скамьями и резервуарами для воды. Шарней был убежден, 
что нашел Тулу. Однако более авторитетные ученые
считали его неисправимым романтиком и довольно холодно
отнеслись к его находкам. Только в 1930-х годах, когда
мексиканский антрополог Вигберто Хименес Морено тщательно сопоставил 
географические объекты и старые названия,
почерпнутые из исторических источников, стало ясно, что Шарней был прав: 
тольтекская столица оказалась именно
там, где он и предсказывал.
К 1970-м годам благодаря систематической работе американца
Ричарда Дайела и мексиканских археологов Эдуарде
Матоса Моктесумы, Рамона Арелланоса Мельгарехо, Лурдеса Борегарда де Арелланоса 
померкли легенды и обнажилась
истина. В зените своего расцвета между 950 г. н.э. и 1150 г. н.э. Тула была 
городом, едва насчитывающим 30000 жителей, и гораздо менее тщательно 
спланированным, нежели
Теотиуакан. В ее архитектуре, "великолепной по замыслу
и посредственной по исполнению", как выразился Хорхе Акоста, мексиканский 
археолог, доминировали символы
смерти и военной силы. Искусство было мрачным, безрадостным. Основание наиболее 
впечатляющего здания, пирамиды, украшено изображениями вооруженных воинов, 
диких зверей и орлов, пожирающих сердца. На 60-ярдовой (18 м) Змеиной стене 
изображены змеи, поглощающие людей
с оторванной от черепа и костей плотью. Сохранились подставки для черепов и 
лежащие навзничь фигуры, чьи животы служили вместилищем для человеческих сердец.

Жилые кварталы в Туле состояли из маленьких домов, с плоской крышей, группами 
по 3—4 окружавших закрытый внутренний двор, в центре которого располагался 
алтарь или святилище. В ходе раскопок археологи обнаружили, что мертвых
в Туле хоронили под полом домов. Хотя повседневная жизнь в Туле мало чем 
отличалась от жизни в других поселениях
Месоамерики — выращивание бобов и маиса, ткачество,
производство керамики и обсидиановых орудий, современные
раскопки предлагают нам образ "воинственных, покрытых шрамами людей, чья 
агрессивность стала образом жизни, а человеческие жертвоприношения — второй 
натурой,
образ, далекий от представлений ацтеков о золотом веке", — писал Брайан Фаган.
Конец Тулы ознаменовался неожиданным и всеобщим катаклизмом. Храмы были сожжены,
 Змеиная стена разрушена,
скульптуры разбиты. Причинами предположительно был голод или нашествие варваров 
с севера, но ни один внешний
фактор не кажется достаточным для объяснения этой внезапной гибели. Возможно, 
Тула, как и Теотиуакан, сама взрастила в себе семена будущих разрушений, 
культивируя порядки, которые ослабили ее. Город был полиэтническим, населенным 
племенами с севера, из долины Мехико и с побережья
залива. Жители, возможно, говорили на разных языках.
Ричард Дайел, немало поработавший в Туле и Теотиу-акане, предположил, что когда 
возникли экономические трудности, "население разделилось по этническому 
принципу"
и, поскольку условия жизни ухудшались, город уже не мог принимать 
непрекращающегося потока иммигрантов. Итак, в конце концов богов разбили, 
поскольку они перестали
заботиться о своем городе. Остатки тольтеков рассеялись.
К 1179 г. Тула замерла. В свое время ее заселили другие
люди, она снова стала значительным городом и ее почитали как первоисточник 
цивилизации. Затем последовали
века молчания.
К судьбе Тулы можно применить слова Несауалькойот-ля, правителя-философа: "Вся 
земля — могила и ничто не избежит ее. Ничто не совершенно настолько, чтобы уйти 
от смерти. Реки, потоки, ручьи бегут вдаль, но никогда не возвращаются
к своему началу; они заботливо спешат в царство бога дождя. Размывая берега, 
они готовят себе погребальную урну".
В условиях политической неразберихи, последовавшей за падением Тулы, не только 
сохранившиеся тольтеки, но и другие племена стали переходить с места на место. 
Наиболее благородные роды тольтеков осели в Кольхуакане, расположенном
на юге долины Мехико, создав бастион ку