ливой формы 
высокая скалистая гряда. Вокруг нее раскинулись владения правителя 
Сомондоко. Спешившись, испанцы начали подъем. Вот наконец и вершина. 
Взглянув вниз, испанцы обомлели. Они забрались так высоко, что земля внизу 


напоминала море. Вооружившись копьями, пиками, ножами, они лихорадочно 
принялись копать ямы в надежде, что каждому из них сразу же повезет. Вокруг 
готовые узкие канавки, прорытые индейцами, и деревянные лотки, с помощью 
которых они промывали породу. К вечеру испанцы, взмокнув от пота и набив 
мозоли на руках, поняли, что изумруды не валяются на земле. Здесь нужны были 
долгие и упорные усилия. 

Спустившись вниз, они узнали от местных жителей, что камни добывают 
только два раза в год — в сезон дождей. Получив в подарок три дивной красоты 
изумруда, конкистадоры утешились. Было еще одно, что немного успокоило их: с 
высоты им открылись обширные, уходящие на восток плоскогорья — льяносы, 
очень похожие на те обетованные земли, которые грезились солдатам в страде 
бесконечных походов. 

14 июня Валенсуэла возвратился к основному отряду, который стоял 
лагерем в богатом многолюдном селении Турмеке. На просторной площади этого 
селения раз в три дня открывался великий торг. Сюда сходилось множество 
индейцев покупать изумруды. Ведь «зеленый лед» — священный камень. Тот, кто 
им владеет, возлюблен всемогущими богами. Ничего не жаль отдать за зеленый 
камень — ни золотой подвески, ни расписного кувшина, ни легкого 
многоцветного плаща, ни связки листьев коки, вдыхающей новую жизнь в 
человека. Сосуды, ткани, украшения — всего этого было вдоволь под навесами. 
Росла общая казна испанцев. Пришлось вскоре выделить специальную стражу и 
носильщиков для ее перевозки и охраны. Так проходили дни и недели. 

В конце августа Кесада выслал на разведку знаменосца Ва-негаса. 
Неожиданно тот вернулся и привел с собой странного индейца. Весь в черном, с 
расцарапанным в кровь лицом, индеец этот был мрачен: он носил траур по отцу. 
Из расспросов выяснилось невероятное. Оказалось, испанцы вот уже два месяца 
находились на земле саке Кемуинчаточи, грозного правителя северных муисков. 
Его столица Хунза была в одном дне пути от испанского лагеря. Однако дорога к 
ней непроста. Вокруг расставлены шпионы и лазутчики саке, которые стерегут 
каждый шаг испанцев. Подданные же его скорее умрут под пытками, чем выдадут 
место, где скрывается их повелитель. Индеец уверял также, что Кемуинчаточа, 
давний враг и соперник великого сипы Тискесусы, немыслимо богат и что между 
ними давняя вражда. И Кесада до сих пор не знал этого. Сколько прекрасных 
возможностей упущено! 

Скорее по коням. 25 всадников и столько же солдат построились мгновенно. 
«На этот раз,— думал Кесада,-— добыча от нас не уйдет. Индеец обещал показать 
тайную и кратчайшую дорогу — ведь он желает отомстить за отца, убитого саке». 

Отряд шел весь день. Пешие бежали рядом с лошадьми, держась за стремя. 
Однако как ни торопились завоеватели, а город показался только перед заходом 
солнца. И вот уже могучие деревянные стены преградили им путь. От ворот 
отделилась толпа индейских сановников: они просили подождать до утра и не 
нарушать покоя больного властелина. 

Но не тут-то было! Кесада пришпорил коня и на полном скаку врезался в 
толпу индейцев. За ним последовали остальные. Стремительный рывок, и вот уже 
цокот копыт ворвался на центральную площадь. То, что увидели они, захватило 
дух. 

Это было невероятное по красоте зрелище: в косых лучах заходящего 
солнца, слегка позванивая на ветру, сверкали золотые щиты, пластины с 


изображением змей, птиц и каких-то непонятных животных. Они свешивались с 
дверей и крыш почти всех зданий, придавая этому странному городу 
фантастический вид. Впереди показался дворец самого саке, окруженный 
мощным частоколом. Входные ворота скреплены толстыми канатами. 

Едва ли в эту минуту Кесада помнил про «азбуку завоевания», которой три 
месяца назад учил своих солдат. В эти решающие мгновения он был 
конкистадором «пор куатро ладос», другими словами — с головы до ног. Кесада 
спрыгнул с коня и перерубил канаты. Отобрав десятерых — остальные встали у 
ворот,— он ворвался во внутренние покои громадного здания. 

Прямо перед ним на низком деревянном троне сидел человек с властным 
взглядом повелителя. Ноги его утопали в пушистом ковре из птичьих перьев. 
Кесада сразу же признал в нем саке Кемуинчаточу. Это был грузный старик с 
суровым и неподвижным лицом. Откинувшись на спинку своего «дутро», он 
выжидающе смотрел на приближавшегося к нему Кесаду. По признанию 
очевидцев этой сцены, во всем облике саке было нечто дьявольское. Разряженная 
толпа придворных сомкнулась за спиной своего повелителя. 

Кесада содрогнулся. Вот наконец наступила и его великая минута. «Я 
пришел к тебе издалека, из страны, которой правит самый могущественный 
повелитель на земле. Он послал меня сюда заключить с тобой союз, чтобы помочь 
твоему народу бороться с врагами, а также очистить ваши души от нечестивой 
веры. Ты должен принять покровительство нашего короля и подчиниться ему, 
иначе сгоришь в огне!» Примерно те же самые слова уже были произнесены на 
других концах Нового Света