Кортесом — перед правителем астеков Монтесумой 
и Писарро — перед верховным инкой Атауальпой. 

Помедлив, саке с достоинством ответил: «Новость, принесенная 
незнакомым гостем, так необычна, что ее требуется обдумать. Не соизволит ли 
пришелец отдохнуть в отведенных ему покоях до часа рождения завтрашнего 
солнца?» 

Но Кесаду это никак не устраивало. Легко сказать, провести ночь в 
окружении бессчетного множества вооруженных индейцев! Молниеносно 
родилась мысль: взять в плен повелителя сейчас же. Кесада обнажил меч и схватил 

саке за плечо. 

Кемуинчаточа преобразился. Резко вскочив со своего трона, он громовым 
голосом приказал своей свите убрать наглецов. Поднялся невообразимый шум. 
Мгновение, и не в меру ретивый Кесада оказался в кольце индейских воинов. И 
неизвестно, что произошло бы с ним, если бы на помощь не пришел капитан 
Суарес, который стоял на страже в воротах. Увидев подоспевшую подмогу, саке 
перестал сопротивляться. Солдаты заперли его в одной из комнат и выставили 
около нее часовых. Грубо и бесцеремонно обошлись испанцы с великим саке и 
тем буквально парализовали индейских воинов. По местным обычаям, это было 
чудовищным святотатством, ибо никто не смел не только касаться властителя, но 
и смотреть ему в лицо. 

Вслед за этим начался великий грабеж. С криками «Перу! Настоящее Перу, 
наш добрый лиценциат! Клянемся богом — это вторая Кахамарка!» солдаты 
ринулись во дворец и в соседние дома. На сей раз добыча была велика. Реестровая 

запись бесстрастно свидетельствует: всего в городе Тунха (так прозвучало по-
испански индейское Хунза) было собрано 136 тысяч песо высокопробного и 14 
тысяч песо низкопробного золота, не считая 280 изумрудов. Особенно хороши 


были «чагуалы» — тонкие, с бумажный лист, золотые пластины, что украшали 
двери домов и храмов. Золотые браслеты и ожерелья, нагрудники и диадемы, 
плащи и щиты, инкрустированные кусочками золота,— сваленные вместе, они 
образовали огромную груду выше человеческого роста. 

Но и этого показалось мало. Кесада предложил саке выкупить свою свободу. 
Пример Писарро не давал ему покоя. Но правитель муисков Кемуинчаточа 
оказался прозорливее своего собрата по несчастью — инки Атауальпы. Предание 
гласит, что он презрительно ответил испанцам: «Мое тело в ваших руках, делайте 
с ним, что хотите, но никто не может распоряжаться моей волей!» Вскоре грозный 
повелитель северных муисков скончался. Трудно было пережить ему 
свершившийся в одночасье разгром государства, падение столицы и позор плена. 
Но умер он достойно — завоевателям не покорился. 

После его смерти подвластные ему правители пришли с повинной к 
испанцам, не оказав им отпора. Конкистадоры постепенно прибирали к рукам 
богатства местных жителей. 4 сентября 1537 г. до Кесады дошла соблазнительная 
весть. Северо-восточнее Тунхи, на земле правителя Суамосо, находится 
почитаемая всеми индейцами реликвия — храм Солнца. Не счесть его богатств и 
сокровищ, которые стекаются туда со всех концов земли муисков. 

Кесада не стал медлить. Он ринулся за новой добычей. Небольшой отряд 
воинов, который выставил правитель Согамосо (так на свой лад переделали 
испанцы его имя), был быстро обращен в бегство. Город располагался на 
открытой равнине, и индейским воинам не удалось отразить атаку испанской 
конницы. 

Сам правитель вместе с семьей и жителями скрылся в горах. Ночью 
испанцы ворвались в город и устремились к храму. Конкистадоры зажгли факелы 
и ворвались внутрь. Их глазам предстал длинный ряд мумий в ярких плащах с 
золотыми украшениями и пластинами на груди. Между ними метался жрец с 
длинной седой бородой. Бросив факелы, солдаты устремились к мумиям. Начался 
пожар. Все, что солдаты успели снять с мумий, было вынесено. Жрец предпочел 
сгореть вместе с дорогими его сердцу реликвиями. Так трагически погиб 
замечательный памятник культуры муисков. Очевидцы рассказывали потом, что 
пепелище не остывало в течение нескольких недель. Ведь стены и ограда храма 
были воздвигнуты из огромных стволов гуайакана, дерева с очень твердой 
древесиной. Индейцы рубили гуайакан у подножия Кордильер и доставляли его 
в горы к месту постройки храма. Таковы были первые плоды «знакомства» 
индейцев с христианской цивилизацией. 

Опасаясь, что согамосцы захотят отомстить за гибель священного храма, 
Кесада отдал приказ возвращаться. Ускоренным маршем под покровом но