иско Диего де Сарате в Мехико был арестован 
по обвинению в сожительстве с 45 женщинами – испанками, мулатками, метисками, 
по его собственным показаниям число любовниц равнялось 76. Сарате отделался 
всего лишь двумя годами заключения в монастыре, что, учитывая монастырские 
нравы того времени, означало бросить щуку в реку (Ibid., p. 243-244).
     Отчеты вице-королей в Мадрид на протяжении всего колониального периода 
полны жалоб на распущенность церковников, отмечают их корыстолюбие и 
пренебрежение к христианским добродетелям. Маркиз де Кастельфуэрте, вице-король 
Перу, отмечал, например, в 1725 г. в своем отчете королю, что монахи и 
священники публично сожительствуют со многими женщинами, развратничают, нарушая 
все церковные каноны (Medina J. T. Historia del Tribunal de la Inquisiciоn de 
Lima (1569-1820) v. II, p. 416-418).
     Сами инквизиторы не только не являлись исключением из общего правила, но 
своим поведением подтверждали его. В 50-х годах XVIII в. перуанские инквизиторы 
Кальдерон и Ундоа публично сожительствовали с двумя дочерьми начальника 
инквизиционной тюрьмы Ромо, которых в народе называли "инквизиторшами" и 
боялись больше, чем их любовников.
     О распутном поведении инквизиторов и их комиссариев, о ненасытной жажде 
власти и мирских богатств вице-короли неоднократно сообщали в Мадрид. Испанские 
монархи пересылали эти жалобы на проверку Верховному трибуналу инквизиции, 
который оставлял их обычно без последствий.
     В 1696 г. Верховный совет по делам Индий сообщал Карлу III, что инквизиция 
в колониях "стала государством в государстве, что к ней повсюду самые простые и 
самые влиятельные люди относятся со всеобщей ненавистью и подобострастным 
страхом", однако испанская корона не обращала внимания на такого рода жалобы, 
ибо инквизиция верой и правдой служила ее интересам, способствуя закабалению и 
эксплуатации обширных колониальных владений.
     "Имеются неоспоримые доказательства того, – пишет американский историк 
Чарлз Гибсон, – что инквизиторы и их агенты в удивительно большом числе были 
повинны в пороках и преступлениях, совершаемых секретно, а иногда на виду у 
всех. Даже самые ответственные инквизиторы проявляли садизм прп допросах 
обвиняемых" (Gibson Ch. Spain in America. New York, 1966, p. 80). Таковыми были 
эти "судьи божьи", призванные стоять на страже христианских добродетелей и 
чистоты церковных догм в колониях.
     Если в XVI и XVII вв. инквизиция главным образом охотилась за различного 
рода отступниками от католической веры, колдуньями и богохульниками (Вот какую 
картину выявил анализ 1467 дел инквизиционного трибунала в Лиме, относящихся к 
этим столетиям, произведенный X. Т. Мединой: 297 дел о двоеженстве, 243 – о 
иудействе, 172 – о колдовстве, 140 – о распутстве, 109 – о попытках священников 
соблазнить женщин в исповедальне, 90 – о богохульстве, 65 – о протестантстве, 
45 – о мирских прегрешениях, остальные 306 – по другим обвинениям (Medina J. Т. 
Historia del Tribunal de la Inquisition de Lima (1569-1820), v. II, p. 452)) то 
в XVIII в. ее деятельность была направлена в первую очередь на искоренение 
политической крамолы сначала в лице сторонников французских энциклопедистов, а 
затем – сторонников французской революции и независимости колоний от испанской 
короны.
     Первым борцом за независимость, погибшим на костре инквизиции, был 
Гильермо Ломбарде Гусман. Он родился в 1616 г. в Ирландии. Его настоящая 
фамилия Уильям Лампарт. Фанатик-католик Лампарт юношей бежал из Ирландии в 
Испанию. Изменив свою фамилию на Ломбарде Гусман, он в 1640 г. с разрешения 
благоволивших к нему испанских властей переезжает на постоянное жительство в 
Мехико, где у него зарождается смелый план провозгласить независимость этой 
колонии и объявить себя "королем Америки" и "императором мексиканцев". 
Заговорщик пытался привлечь на свою сторону офицеров местного гарнизона, но был 
предан и арестован.
     Судя по материалам заведенного на него инквизицией дела, Ломбардо Гусман 
намеревался даровать свободу рабам, разрешить им заниматься "почетными 
ремеслами" и уравнять их, а также всех негров, мулатов, индейцев в правах с 
креолами. Кроме того, он хотел объявить свободную торговлю с Францией, 
Голландией, Англией и Португалией.
     Шесть лет держали инквизиторы Ломбардо Гусмана в тюрьме, подвергая пыткам, 
но им так и не удалось сломить этого, по всей видимости, незаурядного по силе 
воле и стойкости человека. Более того, на шестом году заточения Ломбардо Гусман 
не только ухитрился бежать из застенков инквизиции, но и пробраться сутки 
спустя в 3 часа ночи в спальню к вице-королю и вручить ему письменный протест 
против преступных действий церковных палачей! Вскоре ищейки напали на след 
отважного ирландца, и он снова попал в руки своих мучителей. Еще десять лет 
подвергали его пыткам инквизиторы, так и не добившись отречения от "кромольных" 
взглядов. 19 ноября 1659 г. Ломбардо Гусман был осужден на аутодафе, а затем 
сожжен на костре в г. Мехико.
     В XVIII в. инквизиции приходится иметь дело уже не с одиночками, а с 
многочисленными противниками колониального режима в лице последователей 
французских энциклопедистов, произведения которых различными путями в 
сравнительно большом числе проникали в заморские владения Испании. Инквизиция 
правильно уловила опасность, которую представляли для колонизаторов эти 
произведения. В различных эдиктах и постановлениях колониальной инквизиции 
Руссо, Вольтер, Кондильяк, Рейна ль, Д'Аламбер и другие французские 
философы-материалисты именуются "противными спокойствию этих государств и 
королевств", а их произведения – "подрывными и раскольническими, направленными 
против королей и власти, в особенности против христианских католических 
монархов", их цель – "освободить людей от подчинения монархам и законным 
властям", они "способны" привести народы к