Корнелиуса. Они были осуждены на костер. Их немедленно потащили на 
место экзекуции на той же базарной площади, вблизи помоста, там их быстро 
сожгли и превратили в пепел. Нас же, приговоренных числом в 68 человек к другим 
видам наказания, вернули в ту же ночь в тюрьму на ночлег.
     Утром следующего дня – это была страстная пятница нашего господа 1574 года 
– нас вывели во двор дворца инквизитора, и всех, кто был приговорен к порке и 
работам на галерах, раздели до половины тела, заставили сесть на ослов и 
погнали по главным улицам города на осмеяние народа. По дороге люди, специально 
предназначенные для этого, пороли нас длинными кнутами по голому телу и с 
огромной жестокостью. Впереди осужденных шли два глашатая, возвещавшие громким 
голосом: "Смотрите на этих английских собак, лютеран, врагов бога!" И на всем 
пути сопровождавшие нас инквизиторы и другие участники этого преступного 
братства кричали палачам: "Бейте крепче, крепче этих английских еретиков, 
лютеран, врагов бога!" После этого ужасного спектакля на улицах города 
осужденных вернули во дворец инквизиции. Спины несчастных были покрыты кровью и 
синяками. Их вновь посадили в тюрьму. Там они находились вплоть до отправки в 
Испанию, где их ждали галеры. Меня и других осужденных на каторжные работы в 
монастырях немедленно отправили в соответствующие места наказания" (Corsarios 
franceses e ingleses en la Inquisicion de la Nueva Espana. Siglo XVI. Mexico, 
1945, p. XIX-XXI).
     На костер по обвинению в принадлежности к "дьявольской секте Лютера" 
присуждались инквизицией не только англичане и французы, но и другие европейцы, 
в том числе испанцы, и даже креолы. В 1601 г. был живым сожжен на костре 
36-летний немец Симон де Сантьяго, мастер по производству селитры, признавший 
себя кальвинистом, но отказавшийся, несмотря на пытки, отречься от своей веры. 
Он пытался спасти себя, симулируя умопомешательство, однако отказался от этого, 
когда его приговорили к костру. В инквизиторском отчете об аутодафе говорится, 
что Симон вел себя перед казнью вызывающе, все время улыбался и на призывы 
монахов покаяться "с великим бесстыдством отвечал: "Не утруждайте себя, отцы, 
это бесполезно!" Его реплики вывели из себя инквизиторов, и они приказали 
всадить ему кляп в рот. С возмущением отмечают в своем отчете инквизиторы, что 
Симон, когда его вели к костру, отказался нести распятие.
     Из казненных испанцев обращает на себя внимание Педро Гарсия де Ариас, 
бывший кармелитский монах, автор не дошедших до нас "еретических" произведений 
"Книга о грехе и добродетели", "Разочарованная душа" и др. Инквизиция объявила 
его "еретиком секты иллюминатов, сторонником еретических учений преступных 
ересиархов Пелагия, Нестора, Эразма, Лютера, Кальвина, Уиклефа, а также 
беггардов, бегинов, полупелагианцев и современных еретиков" (Gringoire P. 
Protestantes enjuiciados рог la Inquisicion. – "Historia Mexicana", 1961, N 2, 
v. XI, p. 167). За отказ от покаяния его умертвили в 1659 г. гарротой, а потом 
сожгли на костре. В момент казни ему было 60 лет.
     Францисканский монах Франциско Мануэль Куадрос, родившийся в г. Сакатекас 
(Мексика), был объявлен инквизицией "упорствующим и мятежным еретиком, 
лютеранином, кальвинистом, догматиком и сектантом". Его сожгли 20 марта 1678 г. 
в присутствии вице-короля и других колониальных наотаблей. Куадрос был 
последней жертвой инквизиции в Новой Испании, казненной за принадлежность к 
протестантской секте.
     Инквизиторы не проходили мимо различного рода мечтателей, фантастов и 
правдолюбцев, осуждавших разнузданный образ жизни духовенства и жестокость 
колонизаторов. При содействии опытных палачей их вынуждали признаваться в 
симпатиях к Эразму Роттердамскому и другим корифеям Возрождения, разоблачавшим 
преступления папства и испанской монархии с позиций гуманизма. Этих людей тоже 
ожидало кемадеро или в лучшем случае сечение плетьми и галеры.
     Наконец, различного рода богохульники, двоеженцы, приверженцы магии, 
оккультизма, колдовства, читатели запрещенных книг и им подобные "последователи 
дьявола" тоже усердно вылавливались инквизицией, в особенности если у них 
имелось какое-либо состояние. Последнее обстоятельство играло немаловажную роль 
при выборе объектов преследования, ибо "труд" инквизиторов оплачивался из 
фондов, конфискованных у еретиков. Таким образом, колониальные инквизиторы, как 
и их коллеги в метрополии, были материально заинтересованы в преследовании 
еретиков, так как в этом они видели источник своего благоденствия. Иначе говоря,
 инквизиторы должны были "работать", чтобы прокормиться.
     Хотя добровольное явление в инквизицию с самообвинением сулило обвиняемому 
весьма легкое наказание, инквизиторы не соблюдали это правило, если могли 
извлечь из такого дела какую-либо материальную выгоду. История, приключившаяся 
с фламандским художником Симоном Перейнсом, попавшим в XVI в. в Мехико, весьма 
поучительна в этом отношении. Перейнс, как следует из его дела, будучи пьяным, 
заявил своему другу – художнику Моралесу, что он предпочитает рисовать портреты 
вельмож, чем лики святых, так как за первые платят больше. Отрезвев и опасаясь 
доноса за такие "богохульные" речи, фламандец явился в инквизицию, где во всем 
честно покаялся. Но вместо легкого выговора его заточили в тюрьму и подвергли 
пытке на предмет того, не является ли он закостенелым еретиком. Напугав, таким 
образом, художника, инквизиторы заставили его писать для них бесплатно 
изображения святых!
     Пытки были обычным явлением в застенках колониальной инквизиции. 
Рассмотрим, например, дело 26-летней Менсии де Луна, обвиненной в участии в так 
называемом "великом заговоре", якобы раскрытом инквизицией в Лиме в 1635 г. 
Вместе с ней было арестовано несколько десятков "португальцев", проживавших в 
то время в столице перуанского вице-королевства. Все они подозре