уличающих виновных в отправлении языческих 
обрядов. Эти реестры держались в секрете и не подлежали оглашению, как и труды 
миссионеров, в которых описывались дохристианские верования индейцев. Церковное 
руководство и колониальные власти, опасаясь, что публикация таких работ будет 
способствовать пропаганде "еретических" индейских верований, запрещали их 
(например, сочинение францисканца Бернардино де Саагуна, в котором подробно 
описывались индейские верования и обычаи). Только после свержения испанского 
господства работа Саагуна увидела свет (Sahagun В. de. Historia general de las 
Cosas de Nueva Espafia, v. I-III. Mexico, 1946).
     Более того, Р. Рикар считает, что одна из причин установления в колониях 
инквизиции заключалась в стремлении короны ускорить процесс испанизации 
индейского населения, воспрепятствовать произвольному толкованию христианских 
догм на местных языках. Попытка миссионеров проникнуть в "тайны" местных 
верований оказалась недолговечной. В 1577 г. Филипп II запретил миссионерам 
писать об индейских обычаях и верованиях и знакомить индейцев с полным текстом 
Библии и других церковных книг, содержание которых порождало у аборигенов 
вопросы, на которые миссионеры были не в состоянии убедительно ответить, чем 
подрывали свой авторитет.
     И все же испанцам удалось навязать коренному населению свою религию. 
Завоеватели представляли одну, весьма детально разработанную религиозную 
систему – католическую, в то время как среди индейцев было несколько развитых 
религиозных систем, соответствующих крупным государственным образованиям, – 
инков, ацтеков, майя и сотни родо-племенных культов на разной стадии развития, 
не говоря уже о менее развитых формаж религиозного сознания (См.: Кинжалов Р. В.
 Культура древних майя. М., 1971; Кнорозов Ю. А. Религиозные представления 
индейцев майя по данным Лас Касаса и других источников. – В кн.: Бартоломе де 
Лас Касас. К истории завоевания Америки. М., 1966; Леон-Портилья М. Философия 
нагуа. М., 1961; Krickeberg W., Trimborn H., Muller W., Zerries 0. Die Religion 
des Alten America. Stuttgart, 1961; Underhill R. M. Red Man's religion. Chicago,
 1965). Результаты конкисты показывают, что евангелизация наиболее успешно 
проходила в борьбе с развиты, ми индейскими культами.
     Хосе Карлос Мариатеги объясняет это на примере инкской религии. Слившись с 
социальным и политическим строем инков, указывает основатель перуанской 
компартии, их религия не могла пережить инкского государства. Она больше 
преследовала земные цели, чем цели духовного характера, и ее в первую очередь 
интересовало не царство небесное, а царство земное. Поэтому она и являлась 
скорее религией всего общества, а не отдельного индивида. В результате один и 
тот же удар нанес смертельную рану и теократии, и теогонии. Если что и осталось 
в душе индейцев от их религии, так это отнюдь не ее метафизическая концепция, а 
связанные с сельскохозяйственными работами ритуалы, магия и пантеистические 
воззрения (Мариатеги Х. К. Семь очерков истолкования перуанской 
действительности. М., 1963, с. 198-199).
     Инкский народ, отмечает X. К. Мариатеги, не делал никакого различия между 
религией и политикой, он не видел никакой разницы между своим государством и 
церковью. Все государственные институты и религиозные воззрения были теснейшим 
образом переплетены с экономическим строем земледельческого народа и его 
душевным складом, обусловленным оседлой жизнью. Теократический строй Перу 
покоился на обычном и повседневно ощущаемом, а не на чудотворной силе какого-то 
пророка и его слова. Инкское государство и было инкской религией. Когда погибло 
их государство, погибла и их религия (Мариатеги Х. К. Семь очерков истолкования 
перуанской действительности. М., 1963, с. 202-203).
     Индейские племена с менее развитыми религиозными системами оказались и 
менее податливыми евангелизации. Понятие о едином боге и другие христианские 
символы веры и догмы были недоступны пониманию племен, находившихся на 
начальных стадиях развития. Христианство могло привлечь их только магией, 
символикой, таинственностью своих обрядов. Но само обращение в католичество не 
изменило коренным образом духовный мир индейцев. Как только уходил миссионер и 
исчезал фактор принуждения, индейцы возвращались к своему прежнему 
"естественному" состоянию и о христианстве в их жизни напоминали только 
заросшие чертополохом полуразрушенные часовни.
     Католические церковники не смогли превратить индейцев в "полноценных" 
христиан. Источники колониального периода свидетельствуют, что христианство 
оказалось неспособным полностью вытеснить или искоренить прежние верования 
индейцев.
     Свой протест против религии захватчиков индейцы выражали по-разному. 
Например, по мнению перуанского историка Валькарселя, изображения Христа, 
которыми славилась в колониальный период так называемая "школа из Куско" 
индейских резчиков по дереву, носили явно выраженный сатирический характер: 
Христос изображался истерзанным, кровоточащим, с гноящимися ранами. Авторы этих 
произведений как бы говорили: вот на что способны белые захватчики, вот как они 
отнеслись к своему собственному богу – символу справедливости и любви. Эти 
изображения Христа призывали к борьбе против испанских властей (Valcarcel L. E. 
Ruta cultural de Peru. Mexico, 1945, p. 181).
     Духовенство, стремясь сделать церковную службу более привлекательной для 
индейцев, ввело в практику богослужения различного рода представления, мистерии 
на евангельские сюжеты. Индейцы по-своему относились к этим спектаклям. Черт, 
например, как правило, представлялся им комическим персонажем. Во многих горных 
районах Перу по сей день во время представлений, посвященных страстной неделе, 
индеец, выступающий в роли Христа, в самый драматический момент – распятия – 
начинает просить на водку и отпускать различные "соленые" шутки, вызывая смех у 
зрителей.
     В других районах испанской колониальной империи основная масса коренного 
населения, а также негры – рабы и свободные – оставалась чуждыми католиц