монашеские ордена и посвящать в священники 
индейцев, негров и метисов (Ibid., p. 275-276). Такие же решения приняли затем 
соборы и других испанских владений. Таким образом, победила расистская теория о 
духовной неполноценности индейцев. В XVIII в. некоторое послабление было 
сделано для метисов, хотя их, как правило, засылали в глухие и бедные приходы 
или использовали на тяжелых работах в монастырях.
     За леность
     Индейцев принуждали носить одежду европейского типа, строить и жить в 
жилищах испанского образца, перенимать испанские обычаи и т. д. Для большего 
контроля над аборигенами их концентрировали в редукции, находившиеся под 
наблюдением миссионеров, которые опирались в управлении ими на старост и 
фискалов из числа местных жителей. Старые строения индейцев, как и их храмы, 
разрушались испанцами. Редукции размещались в новых местах неподалеку от 
испанских населенных пунктов. Все это достигалось путем физического принуждения 
– наказаний, репрессий, угроз.
     Важное место в религиозной пропаганде миссионеров занимало строительство 
католических церквей, часовен, к которому власти привлекали в принудительном 
порядке почти все без исключения индейское население. Если верить одному 
источнику XVII в., в начале этого столетия в испанских заморских владениях уже 
имелось 70 тыс. церквей и часовен и 500 монастырей (Gonzalez Davila С. Teatro 
de las grandezas de la villa de Madrid. Madrid, 1632, p. VII). Треть расходов 
по строительству церковных зданий оплачивали индейцы, треть – корона, треть – 
энкомендеро (Legon F. I. Doctrina у ejercicio del Patronato Nacional. Buenos 
Aires, 1920, p. 192-193). Епископ Сумаррага и колониальные чиновники в 
донесениях Карлу V в 1549 г. отмечали, что церковное строительство ложилось 
тягчайшим бременем на плечи индейского населения. В 1550 г. члены капитула 
кафедрального собора в Гвадалахаре писали в письме Филиппу II, что если 
августинцы построят хотя бы еще один монастырь в этой провинции, то там не 
останется в живых ни одного индейца. В таких же "излишествах" обвинялись 
францисканцы, доминиканцы и другие монашеские ордены (Ricard R. Op. cit., p. 
207-209; Vargas Ugarte R. Op. cit., p. 124-125).
     Королевская власть неоднократно призывала церковников избегать излишеств в 
строительстве церковных зданий, но миссионеры не обращали внимания на 
королевские указания и "строительная лихорадка" продолжалась весь колониальный 
период. Как следует из документов эпохи, многие церковные здания, строившиеся в 
спешке и часто неопытными мастерами, быстро приходили в ветхость, нередко 
рушились, погребая под обломками прихожан-индейцев (Ibidem).
     Во время войны за независимость в некоторых районах Испанской Америки 
патриоты систематически разрушали монастырские постройки, видя в них символ 
колониального господства (Arbelaez Camacho C. El vandalismo monumental del 
siglo XIX en Colombia. Intento de interpretation historica. – "Boletin de 
Historia у Antiguedades", Bogota, 1968, LV, p. 411-437).
     Испанцы полагали, что им приблизительно к середине XVI в. удалось (в 
особенности в районах, где располагались более развитые индейские общества – в 
Мексике и Перу) в основном обратить коренное население в христианство. Индейцы 
были сконцентрированы в поселениях под контролем завоевателей, их древние храмы 
и предметы культа разрушены, жрецы почти полностью истреблены.
     Когда, казалось бы, миссионеры могли торжествовать победу, выяснилось, что 
индейцы продолжают наряду с практикой христианской религии поклоняться своим 
прежним божествам. Делали они это тайно, по ночам, в отдаленных от своих 
селений местах, где были спрятаны "идолы" и другие предметы древних культов.
     Херонимо де Мендиета утверждал, что индейцы хранили изображения Христа 
среди своих "демонических идолов". Монахи заставляли их возводить множество 
крестов на перекрестках дорог, у входа в селения и на некоторых возвышенностях. 
Индейцы прятали идолов под или за такими крестами, и, поклоняясь кресту, в 
действительности поклонялись спрятанным изображениям "демона" (Mendieta G. de. 
Historia eclesiastica indiana, v. II, p. 233-234). Достаточно было вскрыть 
несколько подобных случаев "двуличия" индейцев, чтобы оповещенные о них 
миссионеры повсеместно зафиксировали наличие этого явления, вошедшего в 
миссиологическую литературу колониального периода под названием "повторной 
вспышки идолопоклонства".
     Возврат индейцев к их прежним верованиям вызвал большую тревогу среди 
миссионеров и колониальных чиновников. По Индиям прокатилась волна жестоких 
репрессий, жертвами которых стала в первую очередь индейская знать. Ее лишили 
тех немногих привилегий, которыми она еще пользовалась. Пойманных с поличным 
"идолопоклонников" секли розгами, переселяли в другие местности. Для раскрытия 
"виновных" широко использовались исповедальня и ученики церковных школ, которых 
миссионеры призывали выдавать родителей, преступивших церковные законы. 
Особенно сурово власти и духовенство расправлялись со жрецами (колдунами). 
Первый провинциальный собор в Лиме постановил в 1552 г., что колдуны, прошедшие 
через обряд крещения и впервые уличенные в колдовских действиях, наказываются 
50 ударами розог и стрижкой волос, а уличенные повторно – 100 ударами и 
тюремным заключением, в третий же раз наказание назначалось по усмотрению 
епископа (Borges P. Op. cit., p. 452).
     Какие же выводы сделали для себя миссионеры и колониальные власти из всего 
этого? Наряду с усилением системы контроля и слежки за поведением индейцев 
началось изучение миссионерами их обычаев и верований, знание которых позволило 
бы испанцам с большим успехом бороться с "идолопоклонством". Миссионерам было 
поручено составлять специальные реестры, наподобие тех, которые применялись 
инквизицией для преследования сторонников различных еретических учений, с 
перечнем признаков, разоблачающих