ельной, им 
предоставлялись определенные льготы: неофиты на два года освобождались от 
податей, число постов сокращалось до трех, из 43 католических праздников они 
были обязаны соблюдать только 12 (кроме воскресений) и т. д.
     Особое внимание уделяли миссионеры и колониальные власти обращению в 
христианство индейских вождей – касиков, которым сохранялись различного рода 
привилегии, предоставлялись дворянские звания с соответствующим гербом, право 
ездить на лошади и даже носить оружие, что запрещалось простым индейцам. Детей 
касиков, на которых миссионеры обращали особое внимание, воспитывали в 
специальных миссионерских школах, где их подвергали усиленной испанизации. 
Через детей монахи шпионили за родителями, детей легче было приучить к 
церковным обрядам. Миссионеры говорили, что только благодаря детям христианству 
удалось пустить корни в Индиях. После завершения конкисты касики, за небольшими 
исключениями, были лишены привилегий, а школы для детей индейской знати были 
ликвидированы. К тому времени касики превратились повсеместно в послушное 
орудие испанского влияния на индейскую массу.
     Трудятся на ниве господней
     Миссионеры слали в Мадрид победные реляции чуть ли не о поголовном и 
добровольном переходе индейцев в христианство (францисканцы утверждали, что 
только в Мексике они окрестили в 1540 г. 6 млн. аборигенов (Leddy Phelan J. The 
millennial kingdom of the franciscans in the New World. A study of the writings 
of Geronimo de Mendieta (1525-1604). Berkeley, 1956, p. 45), а хронист Хиль 
Гонсалес Давила сообщил, что с 1524 г. по 1539 г. доминиканцы вместе с 
францисканцами обратили в христианство 10500 тыс. индейцев (Garcia G. Caracter 
de la conquista espanola en America у en Mexico segun los textos de los 
historiadores primitivos. Mexico, s. d., p. 369)). Однако почти все документы 
эпохи говорят о том, что обращение наталкивалось на различного рода трудности, 
включая вооруженное сопротивление и демонстративный отказ от христианства после 
его формального принятия.
     Так, 12 францисканцев, которые по призыву Эрнана Кортеса начали 
евангелизацию Мексики, свидетельствуют (Часть отчета 12 миссионеров была 
обнаружена в Секретном архиве Ватикана только в начале XX в. и впервые 
опубликована в Риме в 1924 г.), что индейские нотабли (principales) на призывы 
отказаться от своих верований и принять христианство ответили миссионерам: 
"Было бы великой ошибкой и легкомыслием с нашей стороны разрушить древнейшие 
законы и обычаи, которые оставили нам первые жители этой земли, каковыми 
являлись чичимеки, туланы, чолюля, тепанеки… Как могут отказаться от веры, в 
которой они воспитывались всю жизнь, несчастные старики и старухи? Остерегай 
тесь, мы можем вызвать гнев наших богов. Остерегайтесь, простой люд может 
восстать против вас, если мы им скажем, что их боги, которым они всегда 
поклонялись, вовсе такими не являются. Мы не согласны и не убеждены в 
правильности того, что нам говорят о наших богах, не понимаем этого и не верим 
этому… Достаточно и того, что нас лишили власти и независимости, что же 
касается наших богов, то мы предпочитаем смерть отказу от служения и поклонения 
им. Таково наше решение. Вы же делайте, что хотите" (Pou у Marti J. M. Op. cit.,
 p. 37).
     Нам точно неизвестно, каким образом францисканцам удалось уговорить 
индейских вождей отказаться от их верований и принять христианство и вообще 
удалось ли им этого добиться, ибо отчет 12 миссионеров сохранился только 
частично. Но даже по цитированному отрывку совершенно очевидно, что индейские 
вожди самым решительным образом были настроены против принятия христианства, 
опасаясь, как они говорили, народного восстания, если они откажутся от веры 
отцов. Легко предположить, что изменить такую решительную позицию индейцев 
могли не столько теологические аргументы миссионеров, сколько угрозы применения 
репрессий и другие формы давления.
     Сопротивление индейцев принятию христианства было в основном пассивным, 
ибо массовое истребление коренного населения, сопутствовавшее военной конкисте, 
убедило аборигенов, что в открытой борьбе они не смогут победить колонизаторов. 
И, тем не менее, хронисты XVI в. неоднократно упоминают о поджогах монастырей и 
церквей, о нападении на миссионеров и о других проявлениях враждебного 
отношения индейцев к христианской вере и ее заморским носителям.
     Миссионеры объясняли сопротивление индейцев принятию католичества их 
духовной и умственной отсталостью или кознями дьявола, настаивая на применении 
к ним мер "физического воздействия".
     Миссионеры утверждали, что индейцы не могут стать "разумными людьми" 
(gente de razon), подобно белым или метисам (Ricard R. Op. cit., p. 341), 
сравнивали их с обезьянами: индейцы-де умеют только копировать поведение 
испанцев, но как только последние их оставляют, моментально забывают все 
наставления (Borges P. Op. cit., p. 84).
     Церковные авторы уверяют, что миссионеры являлись добрыми отцами, 
покровителями индейцев. Многие из них якобы соблюдали обет бедности, ходили в 
потрепанных рясах, босиком, ели индейскую пищу, оказывали своим пасомым 
различного рода помощь. Были ли такие миссионеры? Несомненно, но и они, за 
немногим исключением, пороли индейцев, считая, что это поможет усвоить лучше 
христианское учение.
     Францисканец Педро Боргес, автор труда о миссионерской деятельности в 
Испанской Америке, изданного с разрешения церковной цензуры, не стесняясь, 
пишет: "Когда индеец возвращался к идолопоклонству, или не проявлял рвения при 
обучении католическим доктринам, или совершал любой другой проступок, достойный 
наказания, миссионеры или сами, или через своих помощников (фискалов) пороли 
виновного, или обрезали ему волосы (у индейцев это считалось очень тяжелым 
наказанием. – И. Г.), или подвергали его на некоторое время заточению в 
монастыре" (Borges P. Op. cit., p. 120).
     О применении насилия к индейцам свидетельствуют почти все миссионеры X