ащение индейцев в христианство было поручено монашеским орденам – в 
первую очередь францисканцам, затем доминиканцам и августинцам, а со второй 
половины XVI в. – и иезуитам.
     Эрнан Кортес настаивал, чтобы в колонии посылали только монахов. Он писал 
королю: "Если мы будем иметь здесь епископов и прелатов, они, следуя обычаю, 
который в наказание за наши грехи существует сегодня, станут распоряжаться 
доходами церкви и тратить их на внешний блеск и удовлетворение других пороков, 
оставляя поместья в наследство своим родственникам и детям… Если же индейцы 
увидят слуг господних во власти Мамоны, ведущими себя легкомысленно, и узнают, 
что служители церкви погрязли в пороках, как то происходит в наше время в 
Испании, то сие навлечет на нашу веру их презрение и аборигены посчитают ее 
издевкой. И это может принести столько вреда, что, я думаю, никаким количеством 
проповедей его не исправить" (Mendieta G. de. Historia eclesiastica indiana, v. 
II. Mexico, 1945, p. 21-23).
     Испанская корона разделяла эту точку зрения и в первые десятилетия после 
открытия Америки опиралась в колониях главным образом на францисканцев, к 
которым особенно благоволил правивший Испанией после смерти короля Фердинанда 
регент Сиснерос. Им была проведена церковная реформа, что позволило прийти к 
руководству францисканским орденом спиритуалам, вытеснившим обсервантов. 
Спиритуалы были сторонниками строгого соблюдения монашеского устава, 
решительного отказа от мирских богатств, что полностью устраивало как 
королевскую власть, так и конкистадоров, не желавших делиться с церковниками 
плодами колониального разбоя. Но евангелического запала францисканцев, как мы 
увидим, хватило ненадолго.
     С течением времени миссионеры выработали определенную систему и нормы 
поведения, способствовавшие достижению преследуемых ими целей.
     Приезд миссионеров в колонии превращался в большой праздник. Для их 
встречи насильственно сгонялось индейское население. Конкистадоры выходили 
приветствовать миссионеров за городскую черту, оказывая им особые знаки 
внимания и уважения. Так, например, Эрнан Кортес сам встречал первых 12 
францисканцев, прибывших в Мехико (Pou у Marti I. M. El libro perdido de las 
platicas о coloquios de los doce primeros Misioneros en Mexico. Roma, 1924, p. 
37). Он и сопровождавшие его конкистадоры преклонили перед миссионерами колени, 
пропустили вперед, следуя за ними с непокрытыми головами, предоставили им 
лучшее жилье, почетную стражу и т. д. Кортес стремился показать индейцам, что 
миссионеры, хотя были бедно одеты и, как правило, ходили босиком, – "святые 
люди", слово которых является законом даже для могущественных покорителей 
Мексики. Оказывая особые знаки внимания и почтения миссионерам, конкистадоры 
требовали, чтобы с еще большим уважением относились к ним индейцы. Последних 
заставляли при встрече с монахом снимать головной убор, становиться на колени, 
целовать руку и просить благословения.
     Важное место в деятельности миссионеров занимало уничтожение языческих 
"идолов", как они называли скульптурные изображения индейских божеств, а также 
сожжение индейских рукописей, разрушение храмов и любых других предметов культа.
 Епископ Мексики Сумаррага сообщал в 1531 г., что в его епархии испанцами было 
уничтожено 500 индейских храмов и 20 тыс. "идолов" (Ricard R. La "conquete 
spirituelle" du Mexique. Paris, 1933, p. 52). Как правило, такого рода операции 
подготавливались заранее. В определенное место собирали "идолов" и другие 
предметы культа. Туда же сгоняли индейское население. Миссионеры, облаченные в 
священнические одежды, с большими крестами в руках появлялись в сопровождении 
испанских властей и солдат. После торжественного богослужения и соответствующей 
проповеди испанцы, руководимые миссионерами, принимались уничтожать "идолов", 
разрушать храмы. Эти операции должны были доказать индейцам бессилие их божеств 
и могущество христианского бога. Обставленное по-театральному массовое 
уничтожение предметов местных культов производило, по всей вероятности, шоковое 
впечатление на многих индейцев, вызывало у них чувство суеверного страха перед 
заокеанскими пришельцами, что вначале облегчало работу миссионеров.
     Напуганные такого рода зрелищами, находясь под угрозой физической расправы,
 индейцы безропотно принимали крещение. Многие миссионеры расценивали такой 
легкий переход местного населения в новую веру как большую победу. Но более 
дальновидные из них, например Бартоломе де Лас Касас и иезуит Хосе Акоста, 
считали, что разрушение индейских храмов и других предметов культа порождало у 
аборигенов наряду со страхом чувства неприязни и даже ненависти по отношению к 
испанцам (Borges P. Metodos Misionales en la cristianizacion de America. Siglo 
XVI. Madrid, 1960, p. 284). Впоследствии корона распорядилась, чтобы разрушения 
храмов и "идолов" производились без участия индейцев.
     Крещение носило по существу чисто формальный характер. Миссионеры начинали 
свою деятельность, не зная местных языков, и даже если переводчики могли 
перевести миссионерские разъяснения католических догм, то индейцы были не в 
состоянии их понять, настолько отвлеченный характер они носили.
     Сама проповедь христианства была весьма упрощенной. Миссионеры объясняли 
христианское учение простейшими фразами, которые повторяли множество раз (до 
одурения!), пока индейцы не выучивали, не зазубривали их наизусть. При этом 
рекомендовалось говорить с индейцами громко, кричать на них, пугать за 
непослушание различными наказаниями на том свете, расписывая в реалистических 
подробностях муки, ожидающие строптивых в аду, и райские кущи, которые станут 
уделом покорных и прилежных. Миссионеры объясняли верования индейцев кознями 
дьявола, угрожали им карами небесными за идолопоклонство и действовали другими 
столь же примитивными методами.
     Для того чтобы сделать индейцам новую веру более привлека